Владлен Бахнов

При королевском дворе в Кандалузии
Жил мудрый цензор, и блюл он контекст.
В одах хвалебных он видел аллюзии,
А в дифирамбах опасный подтекст.

— Где тут аллюзия? Вот и аллюзия.
— Где тут подтекст? Вот он, подтекст.
И обнаружив подтекст и аллюзию.
Цензор накладывал резолюцию:
«Запретить.
Это в печать нельзя пропустить».

«К чертям царя-тирана!» —
Читает цензор вдруг.
И отразился странный
В глазах его испуг:

— Где аллегория? Нет аллегории!
Где тут намек? Не виден намек!
Вот приключилась какая история —
Цензор «добро» дал и занемог.

Так без намеков и аллегории
Бедного цензора объегорили!

1971

Читателям

Читатели журналов и газет.
Кто в слове «да» читает слово «нет»,
А в слове «нет» читает слово «да»
И попадает в точку иногда.

Читатели журналов и газет.
Вам в щелях между строчек виден свет…
Как не сошли с ума вы, как не спятили,
Великие, отважные читатели?!

Что такое полуправда?
— Это значит — полуложь.
И пока тут разберешь.
Где та часть, в которой — правда.
 Где та часть, в которой — ложь.

1977

Про девочку Алену

Переполнены тревогою газеты.
Потому что человек попал в беду.
Потому что в Заполярье дальнем где-то
Стонет девочка Аленушка в бреду.
И врачи попасть к Аленушке не могут:
Снегопады перекрыли все пути.
Вездеходы отправляются в дорогу.
Но к поселку не проехать, не пройти.
И страна следит тревожно и бессонно:
Неужели не успеют, не спасут?

А столыпинские красные вагоны
На Восток, не торопясь, свой груз везут…

Самолеты посылают за Аленой,
Но метель метет, и в небе нет дорог

Эшелоны, эшелоны, эшелоны
На Восток идут,
Все время на Восток.

С нетерпеньем мы бросаемся к газетам
И читаем, что прославленный пилот
Посадил свой самолет в поселке этом,
На три точки посадил свой самолет!
И летит в больницу девочка Алена.
Для ее спасенья дорог каждый час!

Эшелоны, эшелоны, эшелоны
Незаметные проходят мимо нас…

По приказу Наркомздрава из столицы
Знаменитый доктор вылетел в ту ночь.
Направляясь в заполярную больницу.
Чтобы девочке Аленушке помочь.
И несут ей телеграмммы почтальоны,
И по радио стихи о ней звучат.
Заглушая близкий грохот эшелонов, —
Мы не слышим, как колеса их стучат…
И узнав, что будет жить Алена,
Улыбнулся самый лучший друг детей
И подумал: «Слишком мало эшелонов
При таком большом количестве людей».

1974

История моей жизни