Широйнеко не отходила от лежащего без движения Ивана вторые сутки. Вот и сейчас она сидела прямо на полу, прижавшись щекою к тыльной стороне его ладони. Руки мужчины были перебинтованы, голова тоже. Термическая татуировка скрылась с глаз, едва прошло какое-то время, хотя и место расположения самой татуировки было сейчас покрыто стерильной марлей.
Милиционер спал. Ему снилось что-то плохое – он скрежетал зубами, рычал, что-то бормотал, дышал прерывисто и неровно.
– Что же я наделала? – в сотый раз спрашивала себя Широйнеко, пряча глаза в чужой ладони – ладони человека, который лежал без сознания уже вторые сутки.
Иван бесшумно двигался в темноте, покидая территорию военной базы. С другой стороны базы её покидали Николай и Евгений с грузом – девочкой-подроском шестнадцати лет, бывшей очень красивой всего неделю назад, но ужасно выглядящей сейчас, после издевательств солдат с этой базы.
Включив на пару минут систему маскировки «хамелеон», Иван слился с окружающим ландшафтом. Потом он взвился в воздух, пользуясь поясом-антигравом и плавно опустился по ту сторону колючей проволоки, опоясывающей базу.
Наутро на базе должны были найти казарму, в которой не осталось ни одного живого человека. Два солдата были прибиты гвоздями прямо к стене внутри казармы. Погоны с них Иван сорвал самолично. Перед тем как располосовать им животы. Евгений в это время на стене рисовал огромный солнцеворот, ставший символом личной гвардии Диктатора. Рисовал, конечно же, кровью. На любого человека такое подействует – будь он нормальным или подонком вроде тех мразей, что в это самое время добивал Николай.
Криво усмехнувшись, Иван сверился со встроенным в костюм миникомпьютером, и направился в точку рандеву – где он с командой должен был встретиться и где их заберёт через десять минут транспортный вертибёрд.
Деактивировав «хамелеона», Иван ещё раз огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, побежал по азимуту. Одет он был в чёрный солдатский комок без опознавательных знаков кроме золотого орла на правой стороне груди, который держал в своих цепких когтях планку с надписью на русском языке: «Бойся незнакомцев. Знакомых бойся вдвойне». Да на левой руке у него был нашит белоснежный солнцеворот в круге.
Иван сидел в кресле, держа одной рукой голопьютер – компьютер размером с авторучку, у которого и клавиатура и дисплей были голографическими. Дорогая, в общем-то, штука. Только файловая система какая-то странная.
– Что у тебя с файловой системой?
– А это я добавил флаги к файлам и папкам.
– Что за флаги?
– Ну… сейчас их не используют, но ещё лет сорок назад они были обязательными. Их шесть штук всего было, это что-то вроде дополнения к имени файла или папки было: Hidden, Read Only, Archive, System, Packed и Crypted. То есть по-русски: скрытый, только чтение, архивный, системный, пакованный и зашифрованный.
– А какой в них смысл?
– Собственно, смысл есть, когда системой управлять через операционную систему… В общем, от них отказались вообще.
– А тебе они зачем?
– Да мне тут Нума дала три винчестера старых компьютеров, привезённых из разрушенного ядерным взрывом города…, – Иван от таких слов скривил недовольное лицо: это одно из тех распространённых дел, которыми занимался его отдел: контрабанда инфоносителей из разрушенных во время войны городов. Никита между тем продолжил:
– А система флагов, которую я обнаружил на винчестерах, мне показалась забавной. Я настроил систему, и теперь никто не может стереть особо важные для меня файлы. Я пометил их флагом «Read Only».
– Поясни поподробнее?
– Read Only – это так называемый флаг, атрибут файла или папки. Является системной информацией, то есть, не является частью файла, а лишь дополнительной служебной информацией, которая описывает данный файл. Этот атрибут, если он есть у файла или папки, означает, что данный файл или папку можно только читать, ознакомляться с содержимым этого файла или папки, но ничего нельзя менять в нём.
В идеале, этот флаг «замораживает» содержимое файла, не давая ему меняться.
– Вот бы наш город пометить таким флагом, – пробурчал басом Иван. – Владивосток Read Only.
– Чтобы его не взрывали?
– Чтобы ничего с ним не случилось. Но ты продолжай про взрывы.
– Вот это я и обнаружил тогда, – объяснял Никита милиционеру, у которого левая рука всё ещё была перебинтована. – Это похоже на вирус, но что-то он какой-то неправильный.
– Мы его тоже обнаружили, – кивнул Иван, отвечая не очень заинтересованным голосом. – Ты мне лучше скажи: если это не вы взрываете здания, и не имеете к ним никакого отношения, то как ты оказывался постоянно вблизи этих терактов?
– А я нашёл способ быть в курсе всех событий, – самодовольно отрекомендовался подросток.