Эстетические разногласия по поводу памятника привели к охлаждению, а затем и к разрыву отношений между Влади и родителями Высоцкого.
Вторая часть конфликта – претензии М. Влади на посмертное захоронение рядом с В. Высоцким. В архиве А. Макарова сохранился такой документ: «В случае моей смерти прошу похоронить меня рядом с моим мужем Владимиром Семеновичем Высоцким. Марина Влади де Полякофф». Однако юридическими владельцами участка земли под захоронение были родители, и на основании их протеста в просьбе Влади решением Моссовета было отказано. М. Влади заявила, что ее лишили права быть похороненной рядом с мужем.
В. Янклович: «Ее не лишили этого права открыто. Родители за ее спиной оформили Володину могилу на себя. Поскольку Марина не гражданка России, они получила справку, что эта земля принадлежит им. И никто с ней не посоветовался, ничего ей не сказал. Вот этим она была просто оскорблена. Марина была уверена, что с точки зрения всех правовых норм – российских, союзных, международных – она, как прямая наследница, имеет право на эту землю. А оказалось, что она – никто. Вот это и было главным оскорблением! После этого она собрала все вещи, ушла и больше никогда не возвращалась в свою квартиру на Малой Грузинской».
Официально Признан. 1986–1988 гг.
1986 год оказался переломным в официальном признании Высоцкого как поэта. Рекой, прорвавшей плотину, хлынули его стихи в печать. Кажется, нет уже ни одного издания, которое не внесло бы свою лепту в воздание посмертных почестей поэту и атеру. Самые высокие оценки его творчества стали появляться не только в газете «Советский спорт» или в журнале «Катера и яхты», но и там, где прежде меньше всего можно было их ожидать, – в журналах «Вопросы философии», «Молодой коммунист», «Новое время», «Октябрь» и прочих – неопровержимое подтверждение нового мышления. В обстановке объявленной Горбачевым гласности стало очевидным, что многообразное творческое наследие Высоцкого – это не только поэтическое явление, но и общекультурное, весьма важное для осмысления процессов, происходивших в российской действительности на протяжении второй половины ХХ века.
А ведь всего шесть-семь лет назад вокруг имени Высоцкого было непроницаемое молчание, когда только личная отвага некоторых редакторов позволяла прочесть что-то о его творчестве, когда множились нелепые домыслы вокруг его жизни и смерти. Но начались подвижки в обществе, и можно смело утверждать: поддержка Высоцкого «снизу» намного опередила признание специалистов и профессионалов и вынудила последних заговорить о творчестве Высоцкого. Теперь можно осознать, какой большой путь прошла страна от шепота к полногласию, от унизительной озабоченности последствиями честности к самой честности…
Однако «процесс пошел» в двух направлениях: восторга почти кликушеского, склонности видеть в этой и в самом деле уникальной фигуре чуть ли не нового мессию и понимания истинного значения Высоцкого как большого поэта, гражданина и патриота, сумевшего с проникновенной силой рассказать о своем времени, поставить вопросы нравственные и социальные.
В январе 1986 года Театр на Таганке обратился в Союз писателей с предложением создать комиссию по творческому наследию В. Высоцкого. Это было выражением общественного мнения: творчество Высоцкого, которое жило и живет в народе, должно было получить, наконец, выход на страницы печати.
Союз писателей сразу пошел навстречу, и 19 марта «Литературная газета» публикует сообщение о создании комиссии по литературному наследию Высоцкого при Союзе писателей СССР (в котором поэт, как известно, никогда не состоял). Комиссия объединила самых разных людей. В ней критики и поэты (председатель – Р. Рождественский, ответственный секретарь – Н. Крымова), в составе комиссии Б. Ахмадулина и Б. Окуджава, которого Высоцкий считал своим учителем и духовным наставником, руководители московских театров и актеры (например, М. Ульянов и А. Эфрос), представители Министерства культуры и фирмы «Мелодия», а также наследники – отец и вдова Высоцкого. То есть по своему составу комиссия была многообразна, что отражало необычность личности самого Высоцкого, который одновременно жил многими жизнями – был актером, поэтом, певцом.