Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Заручившись согласием Ю.Любимова и прихватив рецензию К.Симонова, Н.Дупак в Министерстве культуры СССР высказал свою идею реорганизации Театра драмы и комедии. При Кировском райкоме партии была создана комиссия «по изучению деятельности Московского театра драмы и комедии», которая, внимательно по­смотрев весь репертуар и еще раз новый спектакль, поставленный Любимовым, пришла к выводу, что «театр утратил интонацию гра­жданственности, в нем появились черты периферийности», и дала «добро» на создание нового театра.

24 января 1964 года Юрий Петрович Любимов был представ­лен труппе Театра драмы и комедии. С курса, на котором он ста­вил спектакль, были приняты девять человек, в том числе З.Сла­вина, А.Демидова, И.Петров, И.Кузнецова, Л.Комаровская, А.Колокольников...

18 февраля 1964 года Председатель исполкома Моссовета В.Промыслов подписал Постановление № 7/6: «Исполком Москов­ского Совета постановляет: утвердить тов. Любимова Ю.П., заслу­женного артиста РСФСР, главным режиссером Московского Теат­ра драмы и комедии Управления культуры Мосгорисполкома, осво­бодив от этих обязанностей тов. Плотникова А.К. в связи с уходом на пенсию».

Это был последний год краткого периода жизни страны после XX съезда партии, названного с легкой руки Ильи Эренбурга — «от­тепелью», когда в страну ворвался поток свежего воздуха, от людей начал отступать страх, они перестали опасаться за свою жизнь, им позволено было думать. Год того периода, который вызвал страст­ный поэтический азарт в публике, посещавшей поэтические вечера Евтушенко, Рождественского, Ахмадулиной и Вознесенского.

«Оттепельный» период достиг своего пика, когда в ноябрьском номере «Нового мира» за 1962 год была напечатана повесть А.Солже­ницына «Один день Ивана Денисовича». Дальше пошел резкий спад либерализации. Хрущев сам испугался той свободы, которой он дал толчок. Уже 29 ноября 1962 года он неприлично ругался и топал но­гами на выставке нового искусства в московском Манеже. 17 декаб­ря того же года кричал на молодых писателей и художников на спе­циально устроенной встрече. 7 марта 1963 года на встрече в Сверд­ловском зале Кремля с деятелями литературы и искусства он орал на А.Вознесенского, которому почему-то захотелось уравнять себя с В.Маяковским в том, что он тоже беспартийный: «Вы хотите нас убаюкать, что вы, беспартийный, на партийных позициях стоите?.. Нет! Довольно! Можете сказать, что теперь не оттепель и не замороз­ки, а мороз... Да, для таких будут самые жестокие морозы!»

Этим немедленно воспользовалась партийная элита. Все поло­жительное, что было сделано Хрущевым: ликвидация лагерей, ос­вобождение политических заключенных, попытка приподнять «же­лезный занавес» — все это сворачивалось, ограничения и запреты возрождались и усиливались. Противоречивые указания, запреты и «попустительства», стадионы, заполненные слушателями, про­цесс Бродского и открытие «Таганки» — все шло неясной, непре­рывной чередой, но тенденция становилась все более очевидной, смех и сатира из театров переходила в кухни — привычное место общения российской интеллигенции. А в ночь с 13 на 14 октября 1964 форточку, через которую входил, пусть ограниченно, свежий ветер, захлопнули — «демократа» Хрущева попросту убрали. 16 ок­тября в газете «Правда» было опубликовано постановление: «14 ок­тября с.г. Состоялся Пленум Центрального Комитета КПСС. Пле­нум ЦК КПСС удовлетворил просьбу т. Хрущева Н.С. об освобо­ждении его от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС, члена президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья. Пленум ЦК КПСС избрал Первым секретарем ЦК КПСС т. Брежне­ва Л.И.». Получилось так, что театр как бы проскочил в «закрываю­щуюся дверь». А великая страна на долгие двадцать лет стала погру­жаться в «эпоху застоя», в рабское молчание и послушание... Кто-то должен был этому противостоять.

Таким образом, 1964 год ознаменовался хотя бы двумя неорди­нарными историческими событиями: впервые в советской истории произошло прижизненное отстранение первого лица от занимаемых постов и возник театр, возродивший традиции театров 20-х годов. Нечто подобное произошло девять лет назад, весной 1955 года, ко­гда преподаватель Школы-студии МХАТа Олег Ефремов вместе со своими учениками организовали «Современник».

Перед Любимовым стояли две задачи: во-первых, укрепить те­атр, собрать там круг единомышленников, то есть фактически соз­дать новую труппу; во-вторых, необходимо было создать новый ре­пертуар.

Ю.Любимов: «В первый раз в жизни я очень точно сформули­ровал Управлению культуры свои тринадцать пунктов — что мне необходимо для того, чтобы был создан театр. Я понимал, что меня старый театр перемелет, обратит меня в фарш — ничего не останет­ся. Я погрязну в долгах старой труппы. И я понимал, что все надо делать с начала, начинать с нуля».