Владимир Святой [3-е издание]

Возможно, Ярославу удалось заручиться поддержкой и заключенного под стражу туровского князя. Во всяком случае, в развернувшихся событиях Ярослав и Святополк оказались естественными союзниками друг друга. Нападение печенегов на Русь, случившееся летом 1015 года, было на руку обоим. Сторонники Ярослава нашлись и в самом Киеве. По крайней мере одно имя можно назвать наверняка. Это Предслава, родная сестра Ярослава (причем сестра не только по отцу, но и по матери). Впоследствии именно Предслава сообщит новгородскому князю о смерти Владимира и о вокняжении в Киеве Святополка. Скорее всего сотрудничество между сестрой и братом началось еще при жизни отца.

Казалось, дело шло к кровавой развязке… «Но Бог не дал дьяволу радости: Владимир разболелся».

На первый взгляд, эта летописная фраза вызывает недоумение. Как, болезнь Владимира, причем именно та, которая и приведет его к смерти, оказывается безусловным благом, торжеством Бога над дьяволом? Но летописец, как всегда, глубже нас проникает в сущность описываемых им событий. «Дьяволя радость» — вечные междоусобицы, потрясавшие Русь и тогда, когда он писал летопись, и до, и после него. Но дело не только в них. Вмешательство Высшей силы, Провидение предотвратили, может быть, тягчайшее преступление в истории Руси. Ибо Владимир, выступив против своего сына, мог оказаться уже не только братоубийцей, но и сыноубийцей. Или же — при другом развитии событий — Ярослав мог войти в историю со страшным клеймом убийцы своего отца.

Наверное, ни у того, ни у другого не было столь мрачных замыслов; оба предпочли бы не заходить так далеко в своем противоборстве. Но в истории слишком часто случается совсем не то, что задумано ее главными действующими лицами, и вместо одной цели — справедливого возмездия, восстановления законности и порядка и т. д. — достигаются совсем другие, неожиданные и пугающие. Так случилось, например, во время войны брата Владимира Ярополка с Олегом Древлянским, так не раз будет случаться в истории Киевской и Московской Руси. Полученные же уроки — и это, увы, едва ли не единственная непреложная историческая закономерность — никогда не шли и не идут впрок.

Что за болезнь приключилась с князем Владимиром, мы не знаем. «Недуг крепок» — так говорит о ней древнерусский книжник, автор «Сказания о святых мучениках Борисе и Глебе». Болезнь была трудной и долгой. Начавшись по крайней мере зимой 1014/15 года (летописец сообщает о ней еще в статье 6522 года), она продолжалась не менее полугода — до середины лета 1015-го. К этому времени князю было около пятидесяти трех лет. Кажется, он выглядел еще старше. «Глубоким стариком» называет его Титмар Мерзебургский, которому о Владимире рассказывали либо русские, либо со слов русских немецкие наемники, участвовавшие в походе Болеслава на Киев в 1018 году. Сказались ли на Владимире излишества прежней жизни? Но их, кажется, уже не было. Или, наоборот, болезнь явилась следствием слишком строгих мер, к которым князь прибегал для борьбы с искушениями плоти в последние годы жизни? «Все в руках Божиих» — так обычно говорят в подобных случаях, и банальная фраза оборачивается высшей мудростью.

Помимо болезни князя, Киев посетила еще одна напасть — очередное нашествие печенегов. «Владимир находился в великой печали, оттого что не мог сам выйти против них, — рассказывает «Сказание о Борисе и Глебе», — и, попечалившись много, призвав Бориса… предал в руки ему множество воинов…»^{476}

Конечно, не случайно князь Борис оказался во главе отцовского войска. Владимир доверял ему и, по-видимому, именно его видел продолжателем своего дела. Он еще раньше, до болезни, призвал Бориса из Ростова (все-таки из Ростова, а не из Владимира-Волынского, как можно понять из некоторых списков «Чтения о Борисе и Глебе») — может быть, и в самом деле опасаясь Святополка, заточенного в Вышгороде, а может быть, и для того, чтобы Борис помогал ему в борьбе с другим возмутителем спокойствия — Ярославом Новгородским.

Узнав о появлении Бориса в Киеве, свидетельствует Нестор, «окаянный Святополк» «еще более разгневался на Бориса, мня, окаянный, будто тот хочет по смерти отца своего получить [отцовский] престол». Возможно, Святополк правильно понимал смысл происходившего.

«Сей благоверный Борис был благого корени, послушлив отцу, покоряясь во всем ему. Телом был красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в чреслах, очами добр, весел лицом; борода мала и ус — ибо молод еще был. Светясь царски, крепок телом, всячески украшен — точно цветок цвел в юности своей; в ратях храбр, в советах мудр и разумен во всем, и благодать Божия процветала в нем».

Так описывал князя Бориса Владимировича древнерусский книжник, автор статьи «О Борисе, како бе взором», включенной в «Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе» в Успенском сборнике XII–XIII веков^{477}.