Владимир Мономах

В начале сентября 1101 года русские князья и половецкие ханы прибыли в небольшой городок Саков, расположенный в двадцати верстах к юго-востоку от Киева. Поле у Сакова было заставлено многочисленными шатрами – и русскими, и половецкими. Явились все крупные донские и приднепровские ханы. Здесь были Шарукан, Боняк, Аепа, другой Аепа, Алтунопа и еще более мелкие властители. Они приехали с телохранителями; с малыми дружинами были и русские князья.

Первое совещание произошло в шатре Святополка. Сидели тесно на лавках, укрытых дорогими коврами. Напротив Мономаха расположился Боняк, худощавый, жилистый, с коричневым, морщинистым, словно печеное яблоко, лицом и хитрыми бегающими глазами. Сколько раз гонялись за ним Мономах со Святополком, пытаясь настигнуть на бродах рек, но он всегда умело ускользал в необъятные просторы степи и избегал заслуженной кары.

Рядом с ним сидел Алтунопа, очень подвижный, со взрывчатым характером хан лет двадцати. Это он в битве под Перемышлем сумел завлечь венгерские войска в ловушку, где они и были разгромлены. Плечом к плечу с Алтунопой разместился Белдюзь, крупноголовый, с блестящими глазами, полный сил и здоровья, смелый и решительный. Сколько крови на совести этих сейчас смирных людей, сколько загубленных жизней! Рука бы не дрогнула у Мономаха, чтобы рубануть по этим умильным, с подобострастным выражением рожам! Но он сидел спокойно, только бледность, разлившаяся по щекам, выдавала его волнение и негодование.

Первым выступил великий князь Святополк. Он высказал все обиды, нанесенные половцами русским землям, напомнил, как они заключали договора и нарушали их, потребовал отменить денежный откуп, который приходилось платить ханам за то, чтобы они не нападали.

Вслед за ним стал говорить Боняк. Он вменял в вину русским князьям, что они не соблюдают сроков выплаты оговоренной многими соглашениями платы за мир и спокойствие на границе, а переяславский князь обманным путем заманил в ловушку и уничтожил ханов Итларя и Китана, перерезал их воинов.

Не успел сесть на свое место Боняк, как поднялся Мономах и стал обвинять половецких ханов в разбое. Воевать следует не с мирным населением, а с войском, говорил он. Пусть не думают ханы, что это сойдет им с рук; грабя и насилуя простых жителей, они подвергают смертельной опасности своих подданных. Можно представить, как поведут себя русские воины, когда войдут в пределы половецких степей…

Выступали и другие князья и ханы, изливая накопившиеся обиды. Так продолжалось день, второй, третий… Наконец 15 сентября 1101 года правители дали обещание хранить мир, не нарушать чужих рубежей, а русские земли отныне перестанут платить ежегодные денежные уклады половецким коленам и путь на обе стороны для послов будет чист.

На следующий день шатры были свернуты и поле под Саковом очистилось. Ханы ускакали в степи, а князья разъехались по своим городам.

С разным настроением расставались Святополк и Мономах. Великий князь был горд, что впервые удалось ему собрать в одном шатре столько князей и ханов, что впервые они установили договор о нормальных отношениях, и верил, что он будет соблюдаться обеими сторонами. Об этом он и сказал напоследок:

– Думаю, на десятки лет Русь избавилась от разорительных набегов. Народ нам скажет спасибо.

Мономах кивнул головой в знак согласия и ничего не ответил. Он признавал успех совещания, знал, что на Руси это известие встретят с радостью, но по-прежнему не верил в долговечность мира.

Конец 1101 и первая половина 1102 года прошли спокойно. Степь будто вымерла. В Киеве и Чернигове ликовали и втайне подсмеивались над Мономахом: неужели он до сих пор не бросил мысль о походе в глубь степи? Нет, он не расстался с ней. Сорок лет половецких набегов доказывали его правоту. Он продолжал готовить свое войско к вторжению в половецкие земли, перебирал народ в Переяславле, ездил с этой целью в Новгород к Мстиславу, оттуда в Смоленск и Ростов к Святославу. К этому времени Гита родила своего восьмого сына, которого нарекли Андреем в честь греческого святого Андрея Стратилата. После этого она занемогла и на долгие недели оставалась в Переяславле, не сопровождая, как обычно, мужа в его поездках по городам и волостям.

Осенью 1102 года во время пребывания в Смоленске ему пришла весть из Киева, поданная Святополком через срочного гонца: Боняк вошел в Переяславскую землю, ограбил волость, идет к городкам на реке Суле.

Вот оно, началось! Половцы получили год хорошей передышки, раскололи намечавшийся единый строй русских князей и ныне, как всегда по осени, на сытых, откормленных за лето конях ринулись на Русь. Опытный, хитрый и изворотливый Боняк оказался первым, но следом за ним жди и других ханов. Хорошо, что у него стоят обученные рати, готовые хоть сегодня сразиться с кочевниками!

Владимир застал Святополка крайне озабоченным.

– Боняк спалил пограничные крепости по реке Суле и внезапно пропал, ушел в неизвестном направлении. Куда, по-твоему, он мог пойти?

Мономах подумал, ответил: