Владимир Мономах

Святополк в своем шатре собрал военный совет. Снаружи бушевала стихия, но под парусиной было сухо, горело несколько свечей. Великий князь уселся на походный стульчик, правую руку упер в ремень, меч положил вдоль ноги, старался держаться уверенно и властно.

– Что ж, получилось так, как я и задумал, – начал он, разглаживая вислый ус. – Половцы в растерянности. Они не ожидали столь скорого подхода наших войск. Завтра мы первыми ударим и прогоним их в степь!

Бояре согласно закивали головами.

Святополк остановил взгляд на хмуром лице Мономаха, спросил:

– Я вижу, князь Черниговский со мной не согласен?

– Согласен, великий князь, – ответил Мономах. – По всем признакам, наше появление перед Стугной явилось совершенной неожиданностью для противника. Я бы попытался воспользоваться этим и предложил заключить с ним мир. Половцы значительно превосходят нас в силе. Чтобы их достать, нам надо преодолеть водный рубеж, а это связано с большим риском. К тому же каждая битва несет в себе много неожиданностей, надо готовиться ко всему. А отступать через быстрые потоки реки…

– Отступать мы не будем! – выкрикнул один из бояр Святополка, прибывший с ним из Турова.

– Вот-вот! – еще более приободрился Святополк. – Били степняков прежде русские князья. Побьем и мы!

– Начнется битва, погибнут многие русские воины. Не лучше ли избежать крови и разойтись миром? – не унимался Мономах.

– Мы не трусы! – снова перебил его другой боярин. – Хотим биться! Перейдем на ту сторону!

Окружение великого князя одобрительно зашумело.

– Так тому и быть! – заключил Святополк, закрывая совет.

К утру дождь прекратился, выглянуло невеселое солнце. Святополк красиво проскакал вдоль строя русов, остановился перед Мономахом.

– Как видишь, Бог на нашей стороне! Продует ветерком, солнышко подсушит. Ударим во всю мочь на силу половецкую, только пух полетит!

Войско переправилось на ту сторону реки, встало на валу. В центре Святополк поставил переяславцев Ростислава, Мономаха расположил с левой стороны от него, сам встал справа.

Половцы широкой лавиной подошли к валу, остановились на значительном расстоянии. Вот небольшой отряд выскочил на быстрых конях и помчался вдоль строя русов, осыпая их тучей стрел. Не успела эта группа всадников умчаться за линию основных сил, как вырвались новые степняки, и рой длинных тяжелых стрел устремился на неподвижный строй. За второй волной последовали третья, четвертая… Святополк нервничал, видя, как его воины несут большие потери, а он не может ничем ответить. Бой начинался совсем не так, как он предполагал. Наконец не выдержал и бросился вперед, увлекая за собой киевлян. Половцы только этого и ждали. Их удар был настолько сильным, что правое крыло русов дрогнуло и стало подаваться к валу. И вот уже половцы на их плечах взобрались на вал. Ни Ростислав, ни Мономах не могли ничем помочь: на них навалились превосходящие силы противника.

Мономах оказался в самом центре сражения. Он дважды бросал своих конников на врага, отгонял от вала, но возвращался обратно, видя, что может быть окружен. Потом почувствовал, что наступил перелом. Кочевники лезли со всех сторон. Владимир понял, что врагам удалось разгромить киевлян, и теперь они всеми силами бросились на Ростислава. Русы стали медленно пятиться к реке, с остервенением отбиваясь от озверевшего врага.

Выскочив на берег, Мономах с ужасом увидел, что река вспухла желтыми потоками и вот-вот выйдет из берегов. Видно, в ее верховьях прошли еще более сильные дожди, и большая вода дошла до них. Выставив линию лучников, он приказал своим воинам переправляться на ту сторону.

Недалеко от него оказался Ростислав. Его братишка был растерян, шлем сбит с его головы, мокрые волосы ниспадали на лицо, он что-то выкрикивал, пятясь к реке. Наконец его конь вошел в воду и поплыл, но сильный поток развернул лошадь, она завалилась на бок. Мономах и еще несколько воинов бросились к нему, но железные доспехи потянули юношу на дно. Он несколько раз беспомощно взмахнул руками и исчез в бурлящем водовороте. Мономах обезумел, выкрикнул что-то нечленораздельное. К нему кинулись дружинники, подхватили на руки и вытащили на берег. Там его усадили на коня, и он, мокрый, согнувшись, с потухшим, мертвым взглядом, не оглядываясь, поехал прочь от страшного места.

Это было единственное поражение Владимира Мономаха за всю его долгую жизнь, наполненную многочисленными битвами и сражениями.

Войска медленно двигались на север, отбивая наскоки отдельных отрядов половцев. Впрочем, долго их не преследовали: враг торжествовал небывалую победу и не стал испытывать судьбу в борьбе с вооруженными людьми, их ждала беззащитная Русь с ее богатствами и многочисленными пленными, которых можно было увести и продать в рабство.

«Это Бог напустил на нас поганых, не их милуя, а нас наказывая, чтобы мы воздержались от злых дел, – писал летописец. – Наказывает он нас нашествием поганых; это ведь бич его, чтобы мы, опомнившись, воздержались от злого пути своего…