Владимир Листенгартен

Когда-то я читал один из рассказов Джека Лондона и удивлялся тому, что его герой плавал на одном из кораблей «креветочной» флотилии, то есть на корабле, который занимался ловлей креветок. Для советского человека это было странное занятие. И только оказавшись в Америке и увидев «шримпы»-креветки в каждом уважающем себя буфете или ресторане, я понял, насколько важна была работа такой флотилии.

Вначале я относился к китайским буфетам с определенной настороженностью. Связано это было с моей попыткой познакомиться с китайской кухней в советском ресторане «Пекин» в Москве. Мы пришли туда с женой. Она заказала котлеты по-киевски, а я сказал, что если уж мы оказались в китайском ресторане, то было бы естественно попробовать, что же кушают «наши друзья» китайцы. После долгого изучения меню, я выбрал два наиболее экзотических, судя по названиям, блюда: на первое – суп из икры каракатицы, а на второе – трепанги с курицей.

Я как сейчас вижу тот суп, который мне подали. Он был светло-фиолетового цвета, состоял из слизи, в которой плавала пара более темных круглых сгустков. Я был голоден и, хотя вид супа не внушал мне большого доверия, все-таки решился его попробовать. Набрал в ложку один из сгустков и попытался отправить его себе в рот. Это оказалось непросто: за сгустком тянулась слизь, которую я никак не мог отделить и которая, казалось, не имела конца. Я понял, что если я попытаюсь проглотить сгусток, то вынужден буду засасывать вслед за ним почти всю тарелку. При этом вкус у супа был по меньшей мере странный. Как будто сварили вату, которая частично разошлась, а частично осталась в виде кусков. Я понял, что наилучшим для меня выходом будет отказаться от супа.

«Ну что ж, – подумал я, – хорошо что я заказал на второе трепангов с курицей. Не знаю, что такое трепанги, но если окажется, что они по вкусу похожи на суп и я не смогу их есть, то уж курицу – поем точно». Как я выяснил позже, трепанги – это голотурии (если по-научному) или «морские огурцы» (если по-простому), беспозвоночные животные типа иглокожих, которые обитают в морях Дальнего Востока и действительно используются в пищу в Китае и Японии.

Официант унес нетронутую тарелку супа и вскоре поставил передо мной второе. Коричневые трепанги, как оказалось, совершенно несъедобные, были нарезаны очень мелкими кусочками и тщательно перемешаны с разваренным куриным мясом. Отделить одно от другого не представлялось возможным. И мне пришлось воздать должное предусмотрительности жены, которая отказалась от китайской пищи и заказала котлеты по-киевски. Я оставил в покое трепангов и тоже заказал котлеты по-киевски, которые оказались не только съедобными, но даже вкусными, несмотря на то, что были приготовлены в китайском ресторане.

Я, к сожалению, не был в Китае и не могу судить о настоящей китайской пище, не знаю, насколько она приемлема для европейского желудка. Говорят, что еда, которой нас угощают в китайских буфетах и ресторанах здесь, в Америке, не совсем китайская, что она американизирована. И вот, я не могу решить – меня действительно угощали в ресторане «Пекин» неадаптированной китайской пищей или несъедобные шедевры, которыми меня пытались потчевать, были произведением повара-головотяпа, который всегда мог сослаться на то, что это настоящая китайская пища – иди проверь, действительно ли китайцы, облизываясь от удовольствия, едят суп из икры каракатицы и трепангов перемешанных с курицей?

Паспорт

 

Изольда относилась к той категории женщин, которые всегда опаздывают. И хотя она знала, что для регистрации на международные авиарейсы необходимо прибыть в аэропорт не позднее, чем за 2-3 часа, она приехала в международный аэропорт Хьюстона меньше, чем за час до вылета.

К счастью, регистрация пассажиров еще не закончилась. Таких как она оказалось немало – на регистрацию стояла очередь, времени оставалось мало, все пассажиры нервничали, а работники авиакомпании торопились.

Изольда сдала чемодан в багаж, получила посадочный талон и вскоре уже подымалась на эскалаторе на второй этаж, где находились выходы на посадку.

В самолете она быстро уснула. Ее разбудила стюардесса, разносившая еду. Изольда поела, немного почитала захваченную с собой книгу и снова уснула.

И вот уже аэропорт Франкфурта. Тому, кто попадает сюда в первый раз, нелегко. Аэропорт очень большой, отыскать что-либо трудно. Надо подыматься на эскалаторах, снова спускаться. Изольда выяснила, что для посадки на рейс до Баден-Бадена, куда она летела, необходимо первым делом выйти из международной зоны.

На выходе из этой зоны надо пройти паспортный контроль. Хотя виз для поездок в Европу гражданам Америки и не требуется, но полагается предъявить свой паспорт, в который ставят печать о въезде в Германию.

Здесь тоже была очередь, но вскоре Изольда уже протягивала паспорт пограничнику. Тот посмотрел в паспорт и сказал по-английски:

– Что вы мне даете, это же паспорт мужчины!