Владимир Красное Солнышко

Ярополк, равно как и его бояре, не сомневался, что новый византийский император приложил руку к заговору против Цимисхия. Но императоры-убийцы были для Византии явлением настолько обыденным, что на Руси закрыли на это глаза. Василий предложил выгодный договор, а изрядно оскудевшая в ходе долгих войн киевская казна нуждалась в пополнении. За торговый договор Василий потребовал построить в Киеве церковь, и это требование было исполнено Ярополком. Он был просвещенным князем, ориентировался на европейские страны и понимал значение религии. Церковь была выстроена, императора Василия и встретили с честью, и проводили с честью, а выгодный торговый договор и красавица гречанка остались в Киеве.

И опять выдержка князя Владимира полностью оправдала себя. Он получил весомый повод вторгнуться в пределы Киевского Великого княжения. Повод этот был понятен всем решительно, от боярина до смерда: новгородский князь шел отомстить за брата, подло убитого и бесчестно похороненного князя Олега.

Впрочем, Владимир не спешил. Дал возможность Ярополку покорить печенегов и наложить на них дань. Не стал торопиться и тогда, когда Ярополк вернулся в Киев во славе победителя печенегов.

— Чего ждешь, князь? — недовольно ворчал Ладимир.

— Думаю. Не мешай.

Владимир всю жизнь взвешивал каждый свой шаг, умело прикрываясь внешней беспечностью. Разгрома победителя печенегов могут не понять. Тогда не поймут и его мести за убийство князя Олега. Кроме того, его прадед, великий воевода, все еще оставался на службе у нынешнего великого киевского князя. Его нельзя было впутывать в междоусобицу. Но Владимир полагал, что либо Свенельд подаст прошение об отставке, либо Ярополк сам освободит его, обвинив в гибели брата.

И вновь он правильно оценил положение: Ярополк более не нуждался в великом воеводе, а потому вскоре и отпустил его, пожаловав за службу поместьем. Об этом новгородскому князю сообщил личный посланник Свенельда. И добавил со вздохом:

— Князь Ярополк глубоко обидел великого воеводу и моего повелителя Свенельда.

— Посчитаемся.

Только после этого сообщения князь Владимир вторгся в пределы Великого Киевского княжения.

3

Воеводой после почетного отстранения Свенельда князь Ярополк назначил своего приятеля по юношеским забавам Блуда. Блуд недолюбливал Ярополка, втайне считая его человеком необязательным и склонным к предательству. Ему куда больше был по душе Олег, гибель которого, а главное, то, что похоронили его как простого дружинника, глубоко возмутили Блуда, воспитанного на законах дружинного братства. Такое не только не прощалось, но и сурово наказывалось.

Первым узнав о вторжении новгородского князя, Блуд посоветовал Ярополку:

— Дай ему бой на протоке Днепра. Он сунется в воду, а за протокой — непроходимые топи.

— А если не сунется?

— Подтолкнем.

— Как?

— Надежно, великий князь.

— Тогда действуй.

Расставшись с великим киевским князем Ярополком, Блуд тут же отправил доверенного челядина к Владимиру с берёстой. На берёсте была очень грубо изображена схема будущего сражения: река, топи, расположение рати Ярополка.

— На словах скажешь, что подслушал наш разговор с Ярополком, а берёсту у меня украл. Проси за берёсту свободу, так Владимир скорее поверит.

— А если не поверит?

— Если не поверит, прикажет заколоть, — усмехнулся Блуд. — Так что старайся…

Князь Владимир долго рассматривал послание. Показал Добрыне:

— Что скажешь?

— Может, да, мой князь. Может — ловушка. Чего гонец-то просит?

— Свободу.

— Пообещай больше.

— Мол, хутор дашь, — подсказал Ладимир.

Владимир вновь всмотрелся в берёсту. Потом вздохнул:

— Ну а что может случиться, если поверим? Ярополк про вас, богатыри, знает. А про Яромира с дружиной моей бабки вообще не знает никто и ничего. Вот вы киевлянам в лоб и ударите. С шумом и криком.

— Знатно может получиться, великий князь, — усмехнулся Добрыня.

— А Яромир — в обход топей.

— Если успеет, — возразил Ладимир. — Топи все-таки.

— Если Яромир успеет, — сказал Добрыня, — Ярополку конец.

— Вот и сделайте так, чтобы успел.

Добрыня вздохнул:

— Легко сказать: «сделайте». А если по шею в топях завязнет? Его же оттуда, из топей, на берег и верхами не выдернем.

— Зато пошумит. И вы пошумите. Да громко, чтобы Ярополковы воины шеи свои свернули. Топи позади. Кругом сплошь камыши да кусты.

— Страшно, — вздохнул Ладимир. — Но шеями завертят, это уж точно.

— А как завертят шеями, я варягов пошлю, — сказал Владимир. — И первую новгородскую дружину. Чтоб отвлекали, пока Яромир топи обойдет.

— Реку переходить все равно придется, — озабоченно вздохнул Добрыня. — А там уж и в топи лезть, как лешакам. Да еще с шумом.

— Главное, чтобы Яромир успел.

— А ну как этот Муромец плавать не умеет? Что, на ремнях его тащить?

— Ты, дядька, сперва узнай у него, умеет он плавать или не умеет…

— Я ее лучше пешком перейду, — сказал Муромец, когда растолковали, зачем ему вообще лезть в воду.