Владеющий

Кивнув самому себе, мальчишка, зажав в руке протекающий бурдюк, смело выпрыгнул в окно, унося вместе с собой и тайну о гибели одного из самых богатых людей во всей империи.

Эпилог

Последние два дня для Флогии превратились в олицетворенное безумие. Весь Махи просто стоял на ушах, содрогаясь от первого своего кольца и до самого пригорода. Случилось нечто совсем уж небывалое – неизвестные убийцы пробрались в дом богатейшего аристократического рода и бесшумно прирезали его главу.

По этому поводу императорский наместник совместно с другими высокими семьями устроили в городе настоящий бедлам. Причем, первыми на своей шкуре его ощутили жители второго кольца – честные торговцы и ремесленники. А уже от них эта волна пошла далее – за третье кольцо стен и в пригород. Дело в том, что убитый аристократ, судя по разгрому в его кабинете, оказал серьезное сопротивление нападающим. А посему они в спешке уносили ноги из чужого имения, потеряв одну важную улику – перепачканный в крови нож.

Помимо этого, убийцы оставили дорожку кровавых капель, которая напропалую шла через всю территорию имения Дивита, а затем терялась прямо посредь мостовой. И судя по количеству этих следов, как минимум один из нападавших ненадолго пережил свою жертву.

Имперские дознаватели, стража и целая армия воинов с эмблемами полутора десятка знатных родов захлестнули торговое сердце Махи, словно девятый вал. Они едва ли не врывались в дома, переворачивая все верх дном, и грубо трясли хозяев, требуя ответов на свои вопросы. Все они бросились искать того, кто владел этим злополучным ножом, ну или хотя бы того, кто его создал.

Самым скверным было то, что Флогия, к своему великому несчастью, знала ответ. Именно этот горбатый кинжал со скошенным острием она видела у Данмара, еще тогда, в самом начале их знакомства. Когда мальчишка только продал ей первый бочонок огненной воды. Конечно же, глядя на невероятно точный рисунок на пергаменте, который держал в руках суровый дознаватель наместника, женщина в этом не призналась. Она лишь пожала плечами, стараясь сделать это как можно более правдоподобно, и сказала, что никогда и ни у кого не видела такого клинка. И, слава Воргану, ей поверили.

Глядя на то, как ее жилище покидают хмурые и сосредоточенные воины, отправляясь по следующему адресу, Флогия едва не заплакала от облегчения. Всемилостивое небо, этот мальчишка совсем спятил! Убить аристократа… да еще какого! Хоурая Дивита! Одного из тех, чью семью император считает опорой и поддержкой всего Исхироса! Если ее заподозрят в участии в этой грязной истории, то болтаться ей с содранной кожей на дыбе рядом с несносным Данмаром! Если, конечно, его еще не прирезал сам Хоурай во время нападения. Все-таки, от мальчика уже давно не было вестей.

К еще большему ужасу женщины, дознаватели вскоре вернулись к ней. Теперь они уже настойчиво расспрашивали ее о причинах и сути их с Хоураем конфликта, очевидно подозревая в соучастии его убийства. Флогия во время этих допросов старалась держаться предельно невозмутимо, сохранять каменное лицо, и ничем не выдать той ослепляющей паники, которая в истерических припадках колотилась внутри ее разума. Ей стоило поистине титанических усилий унять дрожь в руках и заставить свой голос звучать уверенно.

Самой Флогии казалось, что она провалилась со своей игрой уже сотню раз, однако представители власти всё не спешили заковывать ее в железные кандалы и не тащили в пыточные застенки. Они вместо этого с утомительным однообразием расспрашивали об одном и том же, пытаясь поймать женщину то ли на вранье, то ли на противоречиях. Но, судя по тому, что никаких решительных действий в отношении Флогии пока не последовало, ей удавалось не вызывать никаких подозрений.

Все-таки, насколько она могла судить, основной версией ищеек стало предательство кого-то из рода Дивита. Ведь иными способами, кроме как с помощью кого-то из домочадцев, посторонние ну никак не могли попасть внутрь тщательно охраняемого поместья.

Тем не менее, чем больше она думала обо всем этом, тем больше тревожилась и переживала. Женщине казалось, что жизнь перестала ей принадлежать, и она теперь стала заложницей в собственном доме. Словно над головой уже занесен топор палача, который может опуститься и прервать ее трепыхания в любой момент…