Влада. Время Теней

– Всю ночь работал, только сейчас присел скромно позавтракать, – не слишком убедительно начал оправдываться Диня. – Вы же, Дарья Романовна, имеете привычку фигню на меня гнать. А резиденция у вас немаленькая, и на мне все хозяйство, все отчеты и ваше деловое расписание – да практически все на мне одном, на моих хрупких домовых плечах…

– Хватит ныть! – оборвала его Верховная. – Ты катаешься в Москве как сыр в масле и ни черта не делаешь. Но сейчас от тебя мне кое-что нужно, и срочно. Доклад по Петербургу: что там происходит?! Быстро!

– А-а, по Питеру… – Домовой полминуты громко чавкал, запихнув в пасть остатки бутерброда. – Да там и докладывать особо нечего. Тайный мир спокоен, как болото. Никаких тревожных предсказаний у нашей братвы… то есть у домовых… нет.

– Уверен?

– Будь я проклят, если вру, – закивал Диня. – Если домовые ломанулись обратно в свои зловоротни, то ждите десяток спокойных годков. Разве что мой дядька сцепился с Буяном Грозным в вестибюле Носферона, так их вурдалаки разнимали, а дядьке моему подбили глаз…

– Я не про идиотские комедии спрашиваю, Ливченко! – рассердилась Верховная ведьма. – Остальные две стороны Конвенции тайного мира! Чем заняты Гильс Муранов и Морок… я хотела сказать – тролль Бертилов?

– Да ниче-ем, – задумчиво протянул Диня, закатив глаза и пожав плечами. – Темнейший, как я слышал, помогает перевозить библиотеку Носферона. А Бертилов уже целый месяц празднует, так мой дядька говорит – из-за него Темный Универ к осени до верха и не отстроят, он всех только с толку сбивает.

– Бертилов празднует? – сощурилась ведьма. – Что он может праздновать, если все его мысли только о том, как вытащить девчонку из Тьмы?

– Так днюха у него летом, восемнадцать стукнет, вот и празднует, – пояснил Диня и, впадая в философский тон, задумчиво продолжил: – Не вечно же ему страдать, живые-то жить продолжают, да-а…

– Что еще могло произойти? – оборвала его ведьма. – Думай, вспоминай. Ну?!

– Дарья Романовна, да что вы, в самом деле! – обиженно взвился домовой. – Я же держу руку, можно сказать, на самом пульсе тайного мира. Случись реально что-то плохое, вы бы узнали первая. Я постоянно в курсе всего да еще и прибираю в резиденции вашей, поручения ваши выполняю. То одно, то другое. То званые обеды ведьмовские организовывать да еще соображать, кого с кем нельзя рядом посадить из-за вековой вражды, то срочно печатать ответы сразу на сотню писем, то в три часа ночи тащиться в ваш архив по вашей же прихоти…

– Тащиться в три часа ночи в архив по моей прихоти? – резко оборвала Верховная домового. – Повтори, я не поняла. Я не просила тебя об этом. Что ты несешь-то, соображаешь?

– Ну как же, еще неделю назад, – отозвался домовой после неуверенной паузы. – Сплю, вдруг звоночек от вас – мол, беги, Диня, в закрытый архив, неси мне все книги. Я, конечно, вам принес, но потом до утра бессонница мучила и головная боль…

– Бестолочь, да что же ты натворил?!

Повисла пауза, озвученная лишь озадаченным сопением домового.

– Ливченко, я не понимаю, зачем плачу тебе деньги, – тихим, но страшным голосом начала чеканить Верховная. – У тебя ключи от архива, и ты должен в оба следить, чтобы никто посторонний туда не проник! Там книги по опасной магии, и ты их выносишь сам и вручаешь в руки неизвестно кому! Какие конкретно книги ты выносил из архива?!

– Н-не помню, – промычал Диня.

В ответ ведьма рявкнула так, что он едва не выронил телефон:

– А ну живо туда!!! И показывай мне с экрана…

Домовой всполошился. В ноутбуке замелькали стены, окна и комнаты – его несли в руках. Долго гремел тяжелый замок, пока не показалась затемненная комната, отделанная резным деревом, с массивными книжными стеллажами от пола до потолка. На стеклах посверкивали изящные гравировки: «Заговоры защиты», «Порчельные», «Проклятия», «Переклады», «Свечное колдовство», «Вызовы людей», «Вызовы потусторонние запрещенные». Увидав, что содержимое именно этого стеллажа пропало полностью, ведьма побледнела и провела ладонью по внезапно вспотевшему лбу:

– Ливченко, да меня обманули и обокрали! Меня обокрали у тебя под носом, а ты там дрыхнешь и деликатесы жрешь, бездельник!

– Но, Верховная, я же вам их в собственные руки от…

Договорить домовой не успел: ведьма с треском захлопнула ноутбук и, высунувшись в окно, махнула рукой.

Из стоящего позади «ровера» прытко выскочил парень в черном плаще до пят и подбежал к окну, склонившись и щуря чуть раскосые восточные глаза:

– Что-нибудь случилось, Дарья Романовна?

– Выборг отменяется. Да, отменяется, потому что…

Ведьмак почтительно кивнул, ожидая продолжения фразы.

– У меня появились планы в Петербурге, – медленно проговорила Верховная.

Сейчас она снова казалась гораздо старше своих лет. Взгляд ее будто устремился сквозь весь этот мир, куда-то очень далеко.

– Возможно, мне понадобится сопровождение в Петербург, я собираюсь навестить там кое-кого. Я бы назвала его имя… но вряд ли Ведьмовство забыло прошлую зиму. Понимаешь, Стас, о ком я?