Влада и заговор Тьмы

– Видите ли, Арман, заходить туда достаточно просто, если уметь, – улыбнулся декан Троллиума. – Можно даже с перепугу туда убежать, бывали случаи среди студентов… Вопрос в том, что там новичкам трудно удержаться, потому что янв сложен и непостоянен. Его законы надо изучать, ходить в нем тоже надо учиться, как учатся люди, к примеру, водить машину. Например, в янве мы не можем взять в руки ту вещь, которую легко берем в обычном мире, не сможем просто так открыть ни одну дверь. Как ходить в янве, открывая двери, – этому посвящен целый семестр на четвертом курсе. Все достигается практикой и умением. Я даже знаю одного бывшего студента, который водит машину по янву, представьте себе.

– И кто он? – поинтересовался Арман, приподняв, как обычно, в холодном удивлении одну бровь.

– Крутые янверы всегда были на каждом выпускном курсе, – заметил декан. – Кто знает, Арман, может, и вы станете таким. Но самый умелый янвер, которого я видел, – это выпусник МУНа Алекс Муранов. Вы все его, конечно, знаете.

– Пройдет лет триста, и все мы будем жить в этом самом янве, – загудел голос Дима Моргана. – Все наши древние предки там сидят в уединенных местах. Мне отец рассказывал, что наш прадед, которому шестьсот лет, живет в янв-Лапландии, где-то в тундре…

– Верно, – согласился Григо Бертович. – Чем старше нелюдь, тем легче ему находиться в янве, и тем неохотнее он оттуда выходит. Как наш уважаемый ректор мор Эрих.

– А Тьма, которая обрушилась на наш мир триста лет назад, откуда она взялась? – спросил Арман. – Из янва, что ли?

– Этот вопрос не изучен и не относится к янвологии, – строго остановил его Григо Бертович. – Скорее, это касается физики темной материи или… или же истории нечисти. Ведь, кроме воспоминаний, никаких других сведений о Тьме нет.

– Да как же, к истории, – проворчал Арман. – Этот Венго толком ничего не рассказал, откуда все это взялось и куда ушло. Тоже мне, преподаватель…

– Он не может знать то, чего не знает никто, – остановил Армана Григо Бертович. – И это не в компетенции историка. Есть еще вопросы?

– А люди в янв совсем не могут заходить? – спросил Отто, кусая карандаш.

– По своей воле – нет, – ответил декан. – Люди могут случайно провалиться туда, если попадутся в ловушку, расставленную кем-либо из нечисти. Человек, оказавшийся в янве, испытывает сильнейший ужас, панику, после чего его выкидывает назад, он полностью теряет память и даже может не вспомнить свое собственное имя.

– Ну вот, и еще один бесполезный для меня предмет, дальше теории можно не изучать… – пробормотала Влада, открыв тетрадь в клеточку, подписанную «Янвология» и начав рисовать на первой странице темных сущей в балетных пачках, которые плясали вокруг Мрачнюка.

– Эй, крошка, прогуляемся в янв? – подмигнув Владе, хохотнул Отто с соседнего ряда, а та в ответ показала жест, которому ее почти неделю учил Егор.

Тролль утверждал, что это самый приличный из неприличных жестов, который может позволить себе показать девчонка троллю, чтобы тот отвалил. Выглядело это как перекрещенный указательный и средний пальцы, направленные на источник раздражения.

– Нет-нет, Отто, насчет Огневой вы будете разочарованы, – заметив, как Йорг показывает в ответ кулак, продолжал Григо Бертович. – Есть очень редкие люди, у которых имеется наследственный дар видеть и ловушки, и нелюдей в янве. Эти люди – маги, ванхельсинги, ведьмы… Ну, вероятно, не будь у семьи Венго этого дара, они не смогли бы столько веков подряд воевать с нами, ведь чуть что – и нечисть пряталась в янве, исчезая из поля зрения людей. А ванхельсинги продолжали нас видеть, и никуда от них было не скрыться. Когда великий тролль Энгор был свергнут с трона, он сначала исчез в янве и почти сбежал от преследователей, если бы не ванхельсинги Венго. Они-то и указали на ту пещеру, в которой он прятался.

– Что? – оторвавшись от рисования хоровода сущей, громко переспросила Влада. – Так Энгора преследовала семья Венго?

– Увы, это так. Семья Венго помогла разоблачить тролля и свергнуть его с трона.

Владе вдруг стало почему-то стыдно и неприятно, будто она сама что-то плохое сделала всем Бертиловым, включая даже огромную Эмму, мать Егора. Она обернулась со сконфуженным видом, но на лице тролля не было и тени обиды. Он даже хихикал в кулак за ее спиной, разглядывая рисунки в ее тетради.

– Егор… – прошептала Влада, виновато глядя на тролля.

– Чего? – Он поднял на нее зеленые глаза.

– Ты сердишься на меня? На Огневых… то есть на Венго?

– Я вас всех люто ненавижу, темноглазка, – с трагизмом произнес тролль, сделав круглые глаза. – Не попадайся мне в темном коридоре, я буду мстить. Насыплю тебе в суп кило соли…

Влада отвернулась с облегчением. Когда Егор начинал нести ерунду, это было нормально. Вот если бы он на полном серьезе стал отнекиваться – это было бы гораздо хуже.

– Так Огнева видит янв? – раздраженно переспросил Арман. – Она же из этой семейки, но что-то мне не верится.