Влада. Бал Темнейшего

– Одобряю голые девчоночьи коленки, первое в мире правильное применение фурьего яда, – похвалил Ацкий, отковыривая с торта завитушку с ярко-зеленым кремом. – Но все равно как-то тихо сидим, и хавчика маловато. Все же есть что праздновать, да? Светлых из города выперли, отбились. Ивлева живая осталась. Алмур – декан вампиров! А шестнадцать лет – это вообще повод из поводов…

– Я не праздную, – отмахнулась Влада, только сейчас сообразив, что и Алекс ей тоже не позвонил. Все– таки обиделся ее дядька Алекс, сильно обиделся на нее из-за Дашули. – Вообще всех этих днюх не понимаю, зачем они нужны?

– Сейчас узнаешь, зачем, – со знанием дела пообещал Ацкий. – Шестнадцать лет и депра несовместимы! Я как профи в лечении всякой душевной фигни, прописываю вам больная… ФАКУЛЬТЕТ ВАЛЬКИРУС!..

Это Ацкий произнес тоном конферансье, который вот-вот распахнет занавес, и Влада поморщилась, поняв, что сейчас произойдет. Окно кухни отворилось, и внутрь повалились валькеры – веселые и безумные, с тортами, помятыми цветами и воплями.

Влада, сунув телефон в карман, спряталась в ванной комнате, чтобы не пропустить важный звонок в этом безумном гвалте. В ванной было почти тихо, разве что в открытую форточку доносился невнятный шум с Невского проспекта.

Прорываться на бал нужно, и мириться с Гильсом нужно, – другого пути нет. Это цена спасения Егора, и она ее заплатит. В подлинности слов некроманта после того, как он сохранил Алексу жизнь, сомнений не было. Только вот почему он вдруг выбрал одну жизнь, именно жизнь Егора?..

О тех, кто может прийти из тьмы, может вернуться, – разговоры были еще в Утесуме. Ничего хорошего, деканат вообще запрещал такие разговоры. Ушедших не ждали назад, Темному Департаменту не нужна была нечисть, прошедшая неизвестную грань некромагии. Но все эти опасения касались кого угодно, других – но не Егора. С другой стороны, никаких других вариантов спасения тролля не было, ее привели именно к ротонде, самой слабой, чтобы подстроить встречу и разговор с некромантом. Нужно было быть наивной или глупой, чтобы не понять – узнай об этом Гильс или Темный Департамент, и о спасении Бертилова можно забыть навсегда. Не нужен Темному Департаменту тролль, вернувшийся из тьмы, да еще по последней прихоти некроманта. А вот ей придется просто слепо довериться обещаниям мертвой твари, обманывать всех… Самое неприятное, что придется обманывать Гильса. Если и удастся прорваться на бал, то как пригласить на вальс вместо Гильса в самый торжественный момент кого-то другого? – страшно представить! Муранов ей этого не просто никогда не простит, – еще неизвестно, чем все закончится.

Влада взглянула на себя в зеркало, где на запотевшем стекле был протерт ромб.

«Бал?» – написала Влада на зеркале, запотевшем от горячей воды, льющейся из крана. Кто, кто в тайном мире способен сейчас навести мосты между ней и оскорбленным Мурановым?

Буквы под зеркальным портретом расползались и плакали каплями, теряя четкость. Потом слово исчезло окончательно, и Влада наконец услышала, как ей стучат с той стороны двери.

– Старушка, ты выйдешь? – позвал голос Синициной. – Слышь, ну не убивайся ты так. Шестнадцать для вампирши еще не конец. Я твою фотку в инст выложила, назвала: «Огнева отмечает свои шестнадцать в рваных штанах». Полторы тысячи лайков! Даже знаешь, кто лайк поставил? Гильс Муранов, вот честно…

– Шла бы ты, Синицина, – глухо отозвалась Влада из-за двери.

Было это правдой или нет, лучше не выяснять. Поддельных аккаунтов под именем Муранова в соцсетях были сотни, и какой из них настоящий, и не разберешь. Хотя, кто знает, может, Гильс и смотрит на ее фотографии, которые выкладывает фурия, смеется над ними.

Синие джинсы выглядели теперь в лучших традициях нечисти – с кошмарными дырками и рваной бахромой. Через дырки в джинсах просвечивали голые коленки, на которых уже начали затягиваться ожоги от фурьего яда. Впрочем, свитер с дырами на спине и плечах выглядел не лучше – фурия, каждый раз появляясь поблизости от Влады, не забывала обязательно плюнуть на что-нибудь из ее одежды в напоминание о спасении все еще ненавистного ей валькера.

– Шла бы ты, Синицина! – повторил голос Ацкого из-за дверей. – Знаешь, какие твои фотки у меня есть?! О-очень интересные. Вот сейчас в свой инстаграмм выложу, спорим, от лайков инст треснет?!

В коридоре началась возня, что-то вроде драки, после чего место фурии возле двери занял Ацкий.

– Френдзончик, не кисни, – Ацкий досадливо вздохнул из-за двери. – Прямо жуть-колой сердце обливается, на тебя глядя. Тебе опять плохо, отравилась?

Дверь распахнулась так неожиданно, что Ацкий едва успел отскочить, чтобы не получить по лбу.

– А Ливченко где?

– Домовой этот чумовой? – оторопел валькер, озадаченно разглядывая Владу, ее художественно рваные джинсы и ненормально блестящие глаза. – Да как свалил, зараза, так с тех пор и не показывался. На кой он тебе?