Влада. Бал Темнейшего

«Гильс не сказал им, что я его девушка, не захотел, чтобы осталась, – ворочались в голове нерадостные мысли. – Да, Дрина была права – так можно навсегда оттолкнуть Гильса, вообще его потерять. Как же больно, что я не могу иначе!! Меня тянет к Гильсу: ничего не прошло, даже сильнее стало. Но мое подземелье – это Егор».

Конец вечеринки завершили танцами, когда девочек, уставших торчать на кухне, пригласили в гостиную, а декана Валькируса, который все-таки уронил антенну, утешили и напоили коктейлем.

Влада оказалась в гостиной, где царил дружеский «медляк»: Гильс танцевал с Настей, Герка с Элей, Дрина с Игнатом – а Влада топталась в дверях, не решаясь ни войти, ни уйти прочь.

– Огнева, можно вас пригласить? – ее вдруг подхватили под локоть, и рядом оказался декан Валькируса.

– Ян Вячеславович! Честное слово, я не танцую…

– Я тоже художник и антенны не чиню, но прекрасной кикиморе отказать не смог, – расхохотался валькер. – Огнева, вы любите докапываться до всего, так ведь? Меня… м-м-м… попросили рассказать вам одну историю про некоторую ерунду. А точнее, поностальгировать.

– Ух ты, сегодня точно вечер в стиле ностальжи, – Влада напряженно заулыбалась, поскольку танцевать с деканом ей до сих пор не приходилось, пусть даже и с таким «экстремалом».

– Не так уж давно я тоже был студентом, – задушевно начал рассказывать Янчес. – До сих пор, когда в аудиторию вбегает завхоз и орет: «В декана-ат…», – я начинаю лихорадочно вспоминать, что же вчера натворил. И только потом понимаю, что сам уже препод и даже декан.

– Да, мне рассказывали, что вы были не из примерных, – Влада не совсем понимала, как связано то, что она хотела узнать, с этим приступом ностальгии.

– Алмур, или по-другому – Алекс Муранов, был моим однокурсником, и боевые подвиги у нас с ним общие, – продолжал Янчес. – Мать моя женщина, да мы в деканат ходили каждый месяц! Батори орал на нас, изничтожал, грозил нам, хотя, конечно, Алекса всерьез никто бы не выгнал – негласно все знали, из какой он семьи… Но извиняться перед каким-нибудь сопливым гоблином или оскорбленной троллихой приходилось частенько. Вот так – при всех…

А вот это уже было интересно, и Влада, расхотев удрать под любым удобным предлогом, насторожилась.

– Один раз в мае мы сбежали с занятий и шлялись где-то в Подмосковье, заходили там в янв, а это было запрещено Канвой в те времена. И один из гоблинов с Троллиума, Васька Крюков, нас однажды сдал. Настучал в деканат, мы оба получили лишение стипендий и строгача от Батори… А Крюкову мы в благодарность наваляли, и очень сильно: Алмур не рассчитал и гоблином проломил стенку в столовой. Драка тогда была ого-го, тролли за своего, хоть и дальнего родича, как обычно, встали стеной. И тогда нас, весь вампирский факультет, как и весь Валькирус, заставили приносить извинения перед Троллиумом. Отвратительная ситуация, да?

– Вот так же – вызвали в атриум и…

– Да-да, именно так. И Алмур тогда придумал выход. Негласно по Универу распространили объяву, что закрытие ладонью значка Носферона означает перевернуть слово наоборот. «Извиняюсь» – означало «совсем не жалею», «драка больше не повторится» – «наваляю по шее, как только будет возможность»… Когда мы стояли в атриуме и хором извинялись, все отлично перевели, куда мы послали троллей.

– Тролли когда узнали, ничего не сказали ректору?

– Знаете, Огнева, в любом Универе есть две параллели, деканат и студенты. В деканате могут тебя песочить, изничтожать, но потом ты возвращаешься в общагу, к своим, и от них тебе поддержка. А если ты в деканат пришел пай-мальчик и настучал на своих, тебя конечно там похвалят, а вот жизни в Универе тебе не будет, выживут.

«Хорошо представляю», – содрогнулась про себя Влада, вспоминая драку в душевой.

Она продолжала двигаться в танце, хотя мысленно отключилась от всего происходящего, переваривая услышанное от Янчеса.

Итак, все эти недели она отчаянно искала хоть что– то про самую светлую зловоротню, и все впустую. А получается, что эти слова надо было перевернуть наоборот, потому что два слова Егор произнес, закрыв ладонью значок! Получается, что он не мог говорить прямо, поэтому использовал этот прием.

«Самая светлая зловоротня наоборот – это получается… самая темная ротонда, – Влада переводила с „алмурского“ сообщение Егора. – Ротонда, как все просто! Глупая я… Его, получается, там держат!!!»

Только вот если войти в зловоротню просто, то в темную ротонду… да как в нее вообще можно было войти?!

«Сначала найду, там будет видно, прорвемся, – Влада даже отдавила Янчесу ногу, танцуя невпопад. – Ведь у меня получилось уже многое! Слет ведьмовства – вот бы куда попасть, разузнать что-нибудь полезное…»

– Передаю прекрасную барышню в надежные руки, – витиевато выразился валькер, и Влада вдруг оказалась лицом к лицу с Гильсом. Его пальцы оказались на ее талии, и по всему телу пробежал нервный ток, как обычно бывало, когда к ней прикасался Муранов.

– Довольна? – его глаза сейчас были угольно-черными, какими-то особенными. То ли что-то задумал, или же просто в них внезапно проявилась грусть.