Влад, но не Дракула

Дыхание становилось все громче, и я вновь оказался где-то в другом месте. Я держал за горло девушку. Она вскрикнула, и я узнал Анин голос. Я не был силен, но она все равно не могла со мной справиться. Грубо вдавив ее лицом в подушку, я навалился. Аня кричала. Я зажмурился, силясь прогнать назойливое воспоминание.

— Эй! — схватил меня за рукав Иван, и видение растворилось. — Идем, говорю!

Я послушно кивнул, и из глаз у меня хлынули слезы. Стыдливо вытирая их пальцами, я трясся, будто от холода.

— Ты на учете у психиатра не состоишь? — шутливо поинтересовался кинолог. Я мотнул головой.

Они обыскали мою квартиру, но кроме крови на постельном белье ничего не нашли. Смыв крови взяли на экспертизу. Иван прислонился плечом к стене.

— Ты не убийца, — сказал он по-доброму. — Я видел убийц. Ты на них не похож.

Я поднял на него затравленный взгляд.

— Каждый день что-то выпадает из памяти. Я не знаю, что делал вчера, где был. Вспоминаю, как резал их, истязал. В машине вспомнил, как насиловал свою пропавшую подругу. Я даже не знаю, жива ли она… — всхлипнул я. Иван положил мне на плечо тяжелую руку.

— Сходи к специалисту. Из города не уезжай. Если что, звони, — подмигнул он, подгоняя кинолога с криминалистом к выходу.

В квартире наступила тишина. Я лег в кровать, и на этот раз не видел снов. А утром не обнаружил ничего странного.

С опаской включив новости, я ждал ужасных сводок, но и там была тишина. Я боялся только одного — услышать среди жертв ее фамилию. В какой-то момент мне стало казаться, что виной всему мое больное воображение. Практически внушив себе это, я увидел очередное воспоминание. Красочным фейерверком оно пронеслось у меня перед глазами.

Я украдкой наблюдал за Аней. Она сидела в углу, обхватив ноги руками, и смотрела в одну точку. На лице у нее не отражались эмоции. Кажется, она примирилась.

— Все сходится, — прошептал я (голос звучал будто издалека). — Это я. Других я убил. Ее не могу.

Я стал осматривать помещение. Стены были кое-где потресканными, обои облупились.

— Незатейливые ромбики. Где-то я их уже видел.

Видение завершилось. Я налил стакан водки и махом его опрокинул. В голове у меня помутилось.

— Надеюсь, ты жива. Пусть она будет жива, — вяло оформились пьяные мысли.

Зазвонил телефон. Не с первого раза, но я попал по экрану.

— Влад! Черт! Где тебя носит?! — злилась Ольга. — Я больше не могу тебя прикрывать! — Я несвязно бубнил. — Ладно! Трезвей! Завтра, чтобы как штык! Кстати, Ира была права. Моя дочка скоро выходит замуж. Ах! Там и детки пойдут! Я буду молодой бабушкой! — мечтательно сказала она, вешая трубку.

— Ира… — повторил я, и, подгоняемый гневом, схватил графин, запустив его в стену.

***

Я скрипел зубами, не зная, куда выплеснуть злость. «Она должна помочь! Неужели нельзя ничего сделать?! Исцелить?!» Мне до сих пор не верилось, что во мне незаметно что-то сломалось. И тогда в моем воспаленном мозгу возникла идея. Выпив еще стакан водки, я занюхал рукавом и припустил к машине. После аварии крыша у нее была помята, но меня это мало заботило. Промаргивая размытый пейзаж, я мчался, не замечая, что рискую.

Ира ждала меня на крыльце. Ковыляя, я сосредоточился на равновесии.

— Ты пьян, — констатировала она.

— Ты обязана помогать! — выдал я заплетающимся языком. — Ты не можешь меня бросить!

— Ты прав, — вздернула она подбородок. — Я помогу…, но с одним условием…Что бы я не выяснила, ты не тронешь ни меня, ни мою мать.

Мы не прерывали зрительного контакта. Я положил ладонь на грудь:

— Клянусь.

Вначале я проспался. Петухи заголосили рано, и с первыми лучами я поднялся с дивана. Голова у меня раскалывалась. Ира разлила чай по чашкам, по центру стола стояла тарелка с аппетитными румяными пирогами.

— Угощайся, — бросила она не глядя, и я накинулся на еду.

Мне стало легче, но головная боль так и не прошла.

— Сколько тебе лет? — спросил я девушку, желая отвлечься от испытываемого стыда.

— Шестнадцать, — ответила Ира, не сводя глаз с чаинки, кружившей у нее в чашке. — Послушай, — вкрадчиво сказала она. — Я кое-что заметила. Когда ты пьяный, негативной энергии от тебя почти не исходит.

— Отлично, — прохрипел я. — Мое спасение — алкоголизм!

Ира расхохоталась, и эмоциональное напряжение между нами улеглось.

— Нет. Но работу ты уже потерял.

Через минуту мне позвонила Ольга. Вердикт — уволен по статье. «Что ж, это меньшая из моих бед», — потирал я виски.

— Если моя теория верна, все получится. Алкоголь ослабляет тебя. А значит, я смогу залезть глубже. В прошлый раз ты сопротивлялся так сильно, что я чуть не лишилась зрения. — Я вспомнил, как кровоточили ее глаза, и виновато повесил нос. — Начнем вечером.

Весь день я провалялся в маленькой комнате. Голова у меня перестала трещать ближе к полудню, но выходить из комнаты мне не хотелось. Хозяйки любезно оставили меня одного, за что я был им благодарен. Я обдумывал предыдущий сеанс, опасаясь его повторения. Конечно, выхода у меня все равно не было.