Влад Лиsтьев

Кстати, привычка жить в одном номере однажды сыграла со мной заокеанскую шутку. В Атланту по приглашению MTV летом 1991 года мы приехали с Крисом Кельми, которого злые языки дразнят Калинкиным. Я его знаю со школьных времен и помню, что Калинкина — это девичья фамилия его мамы, а вот Кельми, как и полагается, — папина. Правда, зовут его на самом деле Анатолием Арьевичем. Но это к слову. МЕУшники принимали нас замечательно. Джим Рокко, возглавлявший контору Creative Video, повез нас в курортное местечко на юге Флориды, где каждому почетному гостю из «империи зла» забронировали по гигантскому сьюту в Marriott’e. Мы с Кельми от души изумились: «Джим, да на фига такая роскошь? Мы и в одном номере переночуем, всегда так делаем». — «О’кей. Я все понимаю», — многозначительно заверил нас американец, изобразив на лице сложную гамму чувств. Только когда за ним закрылась дверь, до нас дошло, что он принял нас за голубую парочку. А мы-то просто подумали: зачем принимающей стороне палить бабло, когда номер — двести квадратных метров? Короче, в каждой стране свое тяжелое наследие — вот я о чем. И да, это еще одна ложноножка.

В общем, жили мы с Эрнстом в пансионате для заслуженных ботаников и не парились. Ели ароматные шашлыки, пили то, что делали местные из винограда, и регулярно посещали — с целью получения дозы адреналина — вышку в закрытой зоне местного заповедника. Прыгать там строжайше запрещалось по причине крайней стремности донного ландшафта. Подводные скалы были в солнечные дни прекрасно видны, и нырнуть следовало в небольшое по площади окно «свободной воды». Короче, небольшой люфт — и можно было разбить к такой-то матери весь организм. Теперь даже вспоминать неуютно, а тогда прыгнуть было, как чашечку ристретто выпить. Соленая черноморская вода смывала испарения потребляемой в весьма неумеренных количествах приторной «Изабеллы», а свежеприобретенная бодрость помыслов воодушевляла на продолжение подвигов. По дороге к пансионату мы обычно приглядывали удачное место для ночного проникновения на опытную плантацию, где растили совершенно удивительные по своим качествам персики. Тоже адреналин, потому как посадки охранялись свирепыми овчарками и непросыхающими дядьками с заряженными картечью ружьями. Зато на приманку чудо-фруктов мы потом легко заманивали курортных барышень. Костя пользовался бешеным успехом и у скучающих девиц на отдыхе, и у тех, кто жил в том краю круглогодично.

В один из наших последних приездов в королевство вельмож-ботаников, это был 1989 год, мы почуяли, как улетучивается хмельная беззаботность из этого райского места. Номенклатурному оазису функционировать оставалось недолго, циркулировало словечко «перестройка» и все такое. Наше приятно закумаренное состояние вовсю пытался разрушить Саша Люби — Любимов, которого мало волновали прелести курортной жизни, зато очень заботили мысли о грядущих переменах, программе «Взгляд» и «в здоровом теле здоровый дух». Еще в Москве он стряс с нас клятву, что мы составим ему компанию в утренних кроссах по прибрежной гальке. А потом непременно будем взрезать морскую гладь бодрым кролем. Мы поклялись на виниле его любимого квартета Queen… В первый день Александру Михалычу в пробежке было единодушно отказано с мотивом «да ты чо, мы же вчера же только прилетели, блин». Во второй — на основании тотального обгара конечностей (никто ведь не пользовался ничем солнцезащитным). Ну а на третий. уже по сложившейся традиции.

Так что каждое утро самый харизматичный ведущий самой рейтинговой программы СССР мчался по утреннему саду в гордом одиночестве, распугивая пернатых обитателей и полусонных ящериц. За завтраком, неодобрительно взирая на принесенную в уютную мини-столовую бутылку портвейна, початую с вечера, Саша ворчал, шутливо клеймил нас позором, обвинял в предательстве интересов гласности, грозился вернуться в Москву. Мы охотно соглашались и торжественно обещали ему со следующей же трапезы прекратить бухать по утрам (и надираться как он, т. е. лишь после диетического полдника), взяться за ум, а по возвращении в столицу непременно совершить творческий переворот в отечественном телевидении.