Вкус убийства

Но и к таким людям порой приходит сумасшествие. Имя ему любовь. Она выметает изнутри весь мусор и другие чувства, она пульсирует в висках и груди. Она жжет сердце и заставляет: делай что-нибудь, не останавливайся. Не жди кого-то, кто никогда не придет. Потому что она – чужая жена, и никогда не будет твоей.

Ксения…

Он работал сутками напролет. Он добился практически невозможного в своем бизнесе: почти без поддержки влиятельных лиц и с минимальным начальным капиталом создал свою фармацевтическую фирму. Затем еще одну, потом фирмы слились в огромный концерн. Вячеслав постепенно сделался богат и известен, но остановиться не мог. Он продолжал наращивать и разветвлять свой бизнес, спонсировал печатные издания и телевизионные каналы, а в конце концов приобрел в полную собственность основной развлекательный телеканал. С таким финансовым и авторитетным «весом» он давно мог пойти в политику, но не хотел.

Он думал, что вытеснил из организма свое сумасшествие. Ксении давно нет, она больше не приходит к нему по ночам во сне. Он почти забыл даже само ее имя.

И вдруг…

Появляется Алиса, ее дочь. У нее лицо Ксении. Она говорит с ним голосом Ксении. Она садится, движется, поправляет волосы – как Ксения. У Голембо сразу закружилась голова. Как у курильщика, который много лет не брал в рот сигарету – и вдруг сорвался. Сквозь головокружение Вячеслав Демьянович не сразу и понял, что она ему рассказывает. Кивал, улыбался идиотской улыбкой на ее «дядя Слава», соглашался с чем-то, руку тонкую поцеловал на прощание. Только потом до него стало доходить, о чем она ему тут рассказывала. Эвтаназия… Письмо?.. Расследование? И кто – какой-то психотерапевт?!

Он разъярился, как слон, которого ткнули палкой в рану. Да он этого психотерапевта в порошок сотрет! Задурили, понимаешь, девчонке голову. И кому – Алисе… ЕЕ Алисе. Он не может этого допустить.

Не раздумывая, схватил оставленную Алисой визитную карточку, набрал номер Лученко. И сразу же начал очень резко:

– Девочка все мне рассказала! По ее словам, с вашей помощью она собирается выяснить причину смерти матери. Так вот, зарубите себе на носу: она, несчастная, умерла от болезни. От рака. Эвтаназия. И точка! Кто бы ни сделал тот укол, он ей только помог! Все уже в прошлом! Что ж теперь выяснять?!

– Вячеслав Демьянович! – ответили в трубке. – Это не телефонный разговор, согласитесь…

Вера слегка удивилась. Надо же, не успела она пообещать Алисе помочь разобраться в смерти ее матери, как тут же началось. Что за переполох такой, интересно? И что же дальше будет?..

– Не диктуйте мне, о чем я могу говорить по телефону! – привычно напирал Голембо. – Вы решили просто слупить с бедной сироты побольше денег? Ну да! Сейчас, куда ни плюнь, попадешь или в экстрасенса, или в психоаналитика, готовых на чужой беде бабло огрести! – гремел на басах негодующий голос бизнесмена. – Но я никакой шарлатанке не позволю обижать ее дочь!

– Уважаемый господин Голембо!.. – пыталась втиснуться в скандальную тираду Лученко. Но собеседник не давал ей возможности сказать хотя бы слово.

– Я для вас никакой не «уважаемый»! Я запрещаю вам встречаться с Алисой, понятно? Если не хотите лишиться работы, оставьте семью Бессоновых в покое! Я вас в порошок сотру! – все сильнее заводился друг семьи.

– Ути-пути! Какие мы глозные! Стласные какие! Плосто монстлы какие-то! – вдруг запищало из трубки.

Просыпался иногда в Вере какой-то бесенок. Тогда она любила поступать наоборот. Нестандартно. Вроде как взять и войти без стука и без приглашения. В анкете, где дата, написать вес, где сумма – рост. Не предъявлять в развернутом виде, не сохранять до конца поездки, прислоняться, зайти за ограждения, заплыть за буек… Как всегда в случаях, когда требовались нестандартные решения, Вера Алексеевна повела себя неожиданно. Она заговорила детским голоском, каким актрисы озвучивают в мультфильмах зайчиков или котят. Перевоплощение было мгновенным и естественным, могло показаться, будто трубку внезапно перехватил ребенок-дошкольник. И этот ребенок продолжал:

– Дедуска, ты кто? Балмалей? Или Коссей Бессмелтный? Плямо зуть какая-то! Напугалася я! Плидется тепеля подгузники менять!

– Кто это? – сбитый с толку Голембо потребовал: – Мальчик! Немедленно отдай трубку своей маме! Взрослые есть возле тебя?

Опешивший бизнесмен пробурчал в сторону: «Ничего умнее не придумала, бросить трубку! Теперь вот с ребенком общайся!» Но его гнев уже начал скукоживаться.

– Взрослые есть! – произнесла Лученко своим обычным, глубоким мелодичным голосом. – Мало того, эти взрослые готовы с вами, дядя Слава, даже общаться по-человечески. Конечно, если вы не будете вести себя, как бабуин перед случкой! Зачем же так реветь? Орать тоже ни к чему. У меня со слухом все в порядке.

– Это вы? – не мог поверить Голембо.

– Я это, я. Добрый доктор Лученк'o объясняет, ху из кто! – промурлыкала в рифму Вера. И добавила последнюю фразу из лексикона своей дочери, чтобы совсем заполировать впечатление: – Вот такая ботва, дядя!