Вкус убийства

– Хорошенькие шутки. Значит, его походка была тебе знакома?

Она кивнула. Парень удивлял ее все больше – он даже не подумал смеяться над ней. А ведь она и сама себе почти не верила…

– А ты можешь ручаться, что так ходил твой муж, а не кто-то другой из знакомых?

– Да кому же быть… – растерялась Таня. – Думаешь, я узнала бы по походке просто знакомого?

– Узнала – значит, узнала, – бросил он. – Ты же в этом уверена. У него в любом случае есть ключи от твоей квартиры. Ты говоришь, если запереться на три замка, никто не откроет дверь снаружи?

– Это невозможно. Так что не вижу смысла менять замки.

– А я вижу. – Виталий по-прежнему был очень серьезен. – Предположи, что ты сейчас пришла домой одна, без меня. Отфутболила ненавистного мента где-то по дороге и явилась в свою квартирку. Открыла дверь, вскипятила чайничек. Вошла к комнату и нарвалась на нож.

– Почему? – изумилась Таня.

– Да потому, что он мог прийти без тебя! И если у него такие же ключи, как у тебя, а дверь изнутри не заперта на третий замок, он может попасть сюда в любое время и дождаться тебя уже в квартире.

Таня задумалась. Если бы эта мысль пришла ей в голову раньше, она бы испугалась. Но сейчас она была не одинока, и это ободряло. «Не такой уж он липкий. – Таня искоса взглянула на Виталия. – Правда, все время курит и слишком много ест… Но по крайней мере, рук не распускает».

– И ты всерьез думаешь, что нужно менять замки? – спросила она.

– Ловить его нужно, вот что. – Парень снова взглянул на часы. – Надо же… Мать меня, наверное, уже похоронила. Ты не представляешь, как она всегда переживает. Мне пора.

Удивительно, но она едва его не остановила. Молча проводила до двери, проследила, как он меняет тапочки на свои грязные тяжелые ботинки.

– Хочешь, приведу тебе свою собаку? – чуть запыхавшись, спросил он. – Хорошая собака. Никого в дом не пустит. Меня самого иногда не пускает.

– Не хочу никакой собаки, – тихо ответила Таня. – Витя, ты в самом деле думаешь, что меня могут убить? Но за что?

– А тех за что? – отрезал он. – Или ты думаешь, за ними водились грешки?

«Во всяком случае, не такие страшные, чтобы так наказывать», – подумала она, отпирая дверь. Виталий обещал перезвонить ей, как только что-нибудь придумает. Дверь захлопнулась, а она так и не поняла: что он может придумать? И насчет чего? Насчет ее мужа, Юры, Жени или ее самой? Таня вернулась в комнату, с размаху уселась на диван… Чуть приподнялась и вытащила из-под себя слегка помятую пачку сигарет «Кэмел».

«Ну, если это опять повод, чтобы вернуться…» Она вытащила одну сигарету для себя и принялась ждать.

Через полчаса ей стало ясно – Виталий забыл сигареты совершенно естественно, без задней мысли. И она вдруг расстроилась. В квартире снова стояла такая знакомая, такая ненавистная тишина… В спальне громко щелкали часы, работавшие от батареек. Этот равномерный, щелкающий, механический звук всегда ее усыплял. За стеной у соседей был включен телевизор. Прислушавшись, Таня даже узнала позывные «Вестей». По улице иногда проезжали машины. Но все это были какие-то мертвые, чужие звуки.

«Они считают, что Юра погиб, потому что открыл дверь постороннему… Да Юра никогда бы не открыл чужому! Не затем он ставил такие двери, такие замки, решетки на окна… Я ведь помню, как однажды спросила, от кого он прячется. И что он мне ответил…»

Таня и в самом деле очень детально вспомнила этот разговор. Он произошел как раз в тот день, когда она снималась у Юры на квартире. Стас тоже присутствовал при этом, только в тот момент сидел на кухне и что-то ел. Он проголодался – заехал к Юре прямо с работы, чтобы забрать Таню, а съемка все еще была не окончена. Таня быстро наделала мужу бутербродов, и тот, ворча, уединился на кухне. Таню тогда удивило, как пристально Юра рассматривал гостя в глазок. Он просто дышать перестал, хотя за дверью стоял не кто иной, как Стас, и это было видно с первого взгляда.

– Ты что, впускать меня не хочешь? – шутливо спросил Стас, переступив порог. – Гляди, я еще что-нибудь подумаю…

Таня, выскочив из комнаты в мужском пиджаке и галстуке, засмеялась:

– Неужели ревнуешь? Наконец-то!

На самом деле муж никогда ее не ревновал. Это даже огорчало Таню. Они с Юрой вернулись к съемке. Он поменял свет, усадил Таню на белом фоне и попросил подвигаться. Она поворачивала голову из стороны в сторону, глядя мимо камеры.

– Юр, а чего ты в самом деле боишься?

Почти непрерывное щелканье «Никона» резко оборвалось. Таня не сразу поняла, что Юра ее больше не снимает, и с минуту продолжала поворачиваться на стуле, принимая естественные, на ее взгляд, позы. Потом опомнилась и взглянула на приятеля. Тот смотрел куда-то в стену.

– Юр, ты что? – встревожилась она. – Устал?

– Да нет, главное, чтобы ты не устала. – Он проверил, сколько осталось кадров. – Давай, Тань, доснимем пленку и закончим на этом.

– Я что-то не то сказала? – Таня видела, что у Юры резко испортилось настроение. – Я не хотела…

Просто эти твои двери да решетки… У нас со Стасом и половины таких замков нет, как у тебя. Охота была на чужую квартиру деньги тратить?