Вкус страсти

— Что? Вы думаете, что графиня должна была соблазнить меня и уговорить вернуться во Францию, или, в случае неудачи, связать меня и привезти туда силой?

— Полагаю, нечто в этом роде.

— Нет, миледи. Те люди в лесу пускали стрелы, пытаясь меня убить. Какую пользу я смог бы принести в качестве пешки в игре Карла против Англии, если бы меня доставили ему мертвым?

— Не надо! — резко воскликнула Маргарита.

— Простите меня, но факты упрямая вещь.

— К сожалению, — пробормотала она, не глядя на него. — Я бы, пожалуй, предпочла, чтобы вы были гостем французского короля, пусть и посаженным под замок, чем прикидывались Эдуардом V.

Он наградил ее хмурым взглядом.

— Неужели вы действительно думаете, что не имеет значения, в тюрьме я или на свободе? Что любой вариант — это лучше, чем иметь дело с Генрихом? Тогда должен вам сказать, что разницы не было бы никакой. Так в свое время случилось с Генрихом, который был тогда гостем Людовика XI. Для французского короля выгоднее всего было бы передать меня людям английского короля в обмен на определенные концессии.

— И Карл поступил бы так?

— Без долгих размышлений.

— Но вы были его другом! — В груди она ощутила боль, когда увидела, с каким спокойствием, почти фатализмом, Дэвид отнесся к этому обману. Он был так одинок, так одинок!

— Да, но я значу для него гораздо меньше, чем слава его короны. Он был бы горд стать королем, снова объединившим Англию и Францию в одно государство. То, как он достигнет этого, не имеет никакого значения, и даже меньше, чем никакого.

Сменить болезненную тему разговора показалось ей добрым делом.

— И тем не менее мы не знаем наверняка, представляла ли графиня интересы Карла.

Он сдвинул ноги, поставил их на подоконник и обхватил руками колени. Во взгляде, который он бросил на Маргариту, смешались интерес и сомнение.

— А чьи тогда?

Поскольку на волосах у нее не было накидки, край которой она обычно грызла, Маргарита сунула в рот уголок одеяла.

— Она — гордая женщина. Может, свои, из мести?

— Тщеславная женщина, — поправил ее Дэвид. — Но если в ее намерения входило отомстить за прошлое, почему она ждала так долго? Наша связь началась и закончилась много лет назад.

То, что он сразу же ответил на ее вопрос, доказывало, что он и сам об этом думал. Но если это и беспокоило его, голос его не выдал.

— Возможно, она одновременно преследовала несколько целей. Работала на кого-то еще.

— На йоркистов, полагаете? Или у нее были некие договоренности с наследником Галливела? Если так, я бы предположил, что ее убедило золото. Поддерживать высокий статус при французском дворе — задача не из дешевых.

Маргарита подумала, что он недооценивает ревность графини и проистекающий из этого гнев. Однако она ничего не сказала.

— Возможно, ее нанял Генрих. Предположим, он решил, что вы действительно настоящий наследник Плантагенетов.

— Тогда у него тоже имеется причина желать мне смерти? Я вижу, к чему вы клоните, — иронично заметил Дэвид.

— Это объяснило бы, почему он так внезапно решил устроить мою помолвку, хотя мог это сделать намного раньше, — настаивала она, дергая за уголок одеяла, говоря не задумываясь и почти не веря в то, что говорит. — Он давно пытался добраться до вас, но не мог, поскольку вы оставались во Франции. Насколько я помню, вы говорили, что он отправил вам несколько посланий, в которых просил вернуться в Англию, — посланий, которые вы проигнорировали. Он, возможно, оказался достаточно умен, чтобы понять: я обязательно пошлю вам призыв о помощи, если меня захотят выдать за столь ужасного человека, как Галливел.

— И что я откликнусь на него с такой же вероятностью, с какой после осени наступает зима, — согласился он и задумчиво посмотрел в окно. — Но нет. В таком случае Генрих никогда бы не рискнул сделать из меня еще одного претендента на трон. Более того, известно, что Карл VIII поддерживает Уорбека, и я подозреваю, что граф чувствовал, что моя смерть послужит французской короне лучше чего бы то ни было. Что касается того, какую выгоду получила бы Селестина, помогая супругу, то она оказалась в самом центре интриги — а возможно, даже была ее инициатором. Бесспорно, она понимала: заманить меня в ловушку будет легче всего, если ей удастся впутать в это вас.

— Похоже, вы правы. — Маргарита помолчала и шепотом добавила: — Мне жаль, невероятно жаль!

— Не надо ни о чем жалеть. — Он повернул голову и посмотрел на Маргариту. — Вас просто использовали, вот и все.

Уголки ее губ поползли вниз.

— Я позволила себя использовать.

— Из-за беспокойства, и страха, и тысячи других причин, которые больше не имеют значения.

— Вы слишком добры.

— А что, я должен кричать, ругаться и угрожать наказанием? Это было бы глупо, ведь я знал, что должно случиться, и не сделал ничего, чтобы предотвратить это.

Ей внезапно стало дурно.

— Вы знали? Но как?

— Я слышал ваш разговор с Селестиной на стене замка.

— Но тогда… — Она помолчала, и все же закончила фразу: — Почему вы поехали с нами?

— Я не мог поверить, что вы хотите навредить мне. — Он дернул плечом. — А если бы хотели, то что произойдет дальше, уже не имело значения.