Вкус страсти

— Такое случается, — ровным тоном ответила Маргарита. — Находясь под опекой короля, я должна делать то, что мне велят.

Вокруг Дэвида сгустилась тьма. Он-то думал, что Маргарита все делает с радостью, был уверен, что ее забота, ее улыбки и поддержка, когда его ранили, означали, что она испытывала то же, что и он. Он был уверен, что она предвкушает его поцелуи и пришла в восторг от того, что он пробудил в ней желание. Могло ли все это происходить лишь потому, что она приняла свою судьбу, или она, и того хуже, просто притворялась?

— Так значит, вы бы хотели сбежать от него? Или позаботиться о том, чтобы он не смог вас больше удерживать?

Маргарита молчала.

— Я уверена, это можно устроить, — продолжала Селестина своим обычным легкомысленным тоном, так не вязавшимся со смыслом того, что она говорила. — То есть, если бы вам удалось убедить его отправиться на небольшую прогулку в компании всего лишь нескольких человек, удалось бы привести его в определенное место, которое вам, возможно, укажут…

Сердце Дэвида билось так слабо, словно вот-вот могло остановиться. Ему было все равно, какой заговор готовит графиня, он даже не удивился тому, что она и граф, возможно, стремятся не допустить, чтобы он помешал Уорбеку в его борьбе за трон. Когда речь заходит о королях и коронах, о верности тут же забывают, и, кроме того, золото может кого угодно переманить на сторону вчерашнего противника. Нет, для него была важна исключительно реакция Маргариты.

Конечно, она понимает, что утренняя прогулка, предложенная таким небрежным тоном, скорее всего, закончится засадой. Она должна понять и то, что ей самой, согласно планам Селестины, нет спасения, если только его не возьмут в плен или не убьют.

Но если она действительно хочет избавиться от него, ей достаточно сказать ему об этом прямо!

Дэвид затаил дыхание, чтобы лучше услышать ее ответ.

Она довольно долго молчала, а он так хотел хоть одним глазком взглянуть на ее лицо, понять, что она думает и чувствует! Наконец она заговорила.

— Дэвид только и думает, что о своих, несомненно, важных для него делах. Я сомневаюсь, что он отложит их ради пикника.

— Я почему-то уверена, что вы сумеете убедить его послушать вас, — возразила Селестина, и в ее тоне зазвучал прозрачный намек.

— Предположим, я смогу…

— Да, cherie?

— О каком месте вы говорили?

Дэвид закрыл глаза, тяжело сглотнул и откинул голову назад, ударившись о каменную стену у себя за спиной. Маргарита согласилась, а теперь слушала Селестину, объяснявшую, что нужно делать. Он не мог в это поверить. Все, что он знал о Маргарите, все, что он когда-либо знал, говорило, что она никогда не опустится до подобного. Он ожидал, что она с негодованием отвергнет это предложение, не только из-за него, но и потому что ее сочли бессердечной и беспринципной.

Почему она согласилась? Почему?

Неужели она так изменилась за годы, прошедшие с тех пор, когда они были вместе в Бресфорде? Или эти изменения произошли уже после его возвращения? Может, все дело в ее желании избежать брака с ним любой ценой, а вовсе не в предательстве как таковом?

Оправдания, он ищет ей оправдания.

Она не доведет дело до конца. Не сможет. Он так был уверен в этом, что мог поставить на это свою жизнь.

Его жизнь на самом деле окажется под угрозой, поскольку он последует туда, куда она поведет его. Он поедет на эту прогулку с ней. Да, поедет, и будь что будет.

В этом не было совершенно никакой необходимости. Он мог бы остановить все, здесь и теперь, или вынудить ее сегодня вечером рассказать ему об этом плане. Последний вариант очень его привлекал. Он получит несказанное, немыслимое удовольствие от того, что станет допрашивать ее, когда она будет лежать, обнаженная, в постели.

Боже, нет, он не может так поступить! Он должен сначала вынудить ее открыть свои карты. Вот тогда он все и остановит, не отправится в пасть ко льву.

Или отправится? Раз уж для нее настолько важно освободиться от него.

Он ушел со стены крепости, удаляясь от мягкого и смертоносного плеска женских голосов. Вернувшись в большой зал, он потребовал себе вина. Угрюмый и нетерпеливый, он прогнал всех, кто пытался присоединиться к нему, и стал методично изгонять вином память о тех голосах, пока не свалился под стол.

ГЛАВА 15

— Вы должны сказать ему, — заявила Астрид, стоя на табурете и быстро и ловко заплетая Маргарите косу. — Это слишком опасно.

— Как я могу? Они с Селестиной были любовниками. Он никогда не поверит, что она замышляет недоброе против него. Он скажет, что я обвиняю ее из ревности.

— А это не так? — Астрид спрыгнула с табурета, взяла коричневую ленту, лежавшую на кровати, и закрепила ею длинную косу, чтобы та не мешала во время поездки.

— А то ты не знаешь!

— Если графиня так отточила его мастерство…

— Она хотела, чтобы я ревновала, но это совершенно другое дело, — решительно заявила Маргарита, заканчивая разговор.

Астрид выразительно посмотрела на нее, но ничего не сказала.

— Я, конечно, все ему открою в случае необходимости, — добавила Маргарита, прочитав неодобрение на лице Астрид.

— Но вы не дадите ему времени подготовиться.