К тому времени, когда опустилась ночь, в центральном очаге зала пылал огонь, каменный пол был чисто подметен, старый тростник, собачьи кости и потроха выброшены и ароматы жарящегося мяса и пекущегося хлеба сменили кислую вонь.
— Клянусь Богом, — довольно протянул Дэвид, подойдя к Маргарите после того, как позаботился о лошадях и распределил помещения между своими приверженцами, — я ни минуты не сомневался, что надо взять вас с собой.
Маргарита едва взглянула на него, поскольку была слишком занята: она следила за тем, как трудится служанка, которая, судя по всему, никогда не брала в руки камень, чтобы вычистить стол.
— Вода для купания уже нагрета. Можете помыться сейчас или после обеда.
— Я не сомневаюсь, что пахну, как возбужденный хряк, но сначала я бы поел, если позволите.
Вежливый — он всегда был таким вежливым! «Ну, может, и не всегда», — подумала Маргарита, вспомнив кое-что из того, что он делал в темноте, когда она лежала на своем тюфяке. Однако почему она сейчас вспомнила об этом, было для нее загадкой. Если только, конечно, дело не в великолепном теле и мускусном запахе этого мужчины, стоящего в двух шагах от нее. Ну, или в том, что он скоро увидит, что она подготовила для него хозяйские покои, находившиеся сразу за большим залом, и собиралась разделить их с ним, отправив Астрид ночевать к другим служанкам.
— Как вам угодно, — ответила она и почувствовала, что румянец залил ей щеки.
— Что мне угодно… — начал было он, но замолчал, увидев что-то за ее плечом.
Маргарита повернула голову, чтобы проследить за его взглядом. У нее за спиной за стол усаживались граф и графиня де Нев, причем графиня визгливо высказывала неудовольствие.
— Господи, что они здесь делают? — вполголоса спросила Маргарита, отвернувшись от супругов. — Графиня сказала, что ее муж приехал в Англию, чтобы служить связным звеном между французским королем и Генрихом. Вряд ли он сумеет выполнить свою миссию, следуя за вами.
Дэвид усмехнулся и насмешливо произнес:
— Если только граф не надеется, что я займу место Генриха.
— Несомненно, это было бы высокой оценкой, — сказала Маргарита. Они с Астрид пришли к подобному заключению, но это не означало, что они правы.
— Нет, это просто свидетельство того, что монархи из рода Йорков никогда не умели вести дела с французами. И потом, все, что может ослабить позицию Генриха, может быть выгодно Карлу VIII.
— Я думала, что они с Генрихом неплохо ладят.
— Они просто заключили перемирие, основанное на взаимной выгоде, но ситуация может измениться за одну ночь. Карл — честолюбивый человек, и храбрости ему не занимать. Хотя его внимание в настоящее время сосредоточено на более слабых государствах Европы, он не стал бы возражать против нового объединения Англии и Франции.
Она удивленно поглядела на Дэвида. Было странно думать о нем как о человеке, которому известны планы короля Франции, а также ее поразила его информированность о событиях за пределами Англии. Ей следует поменять свое представление об этом рыцаре.
— И потому он может предпочесть, чтобы трон заняли вы, — сказала она, пытаясь внести ясность.
— Или Уорбек. Да вообще кто угодно.
Она сунула в рот уголок полотна и стала задумчиво грызть его.
— Значит, граф и графиня непременно сообщат о происходящем французскому монарху.
— Не сомневаюсь. — Он вытащил из ее руки полотно и вернул его на место — за ее плечо, а потом провел пальцем по ее щеке.
— И вы позволите им? — спросила она, и ее голос слегка дрогнул. Ее кожа в том месте, где к ней прикоснулись его пальцы, покалывала, а ноги подкашивались.
— Мне бы очень повезло, если бы я получил помощь и поддержку Карла Французского.
— Графиня…
— Что?
— Она хорошенькая, привлекательная… и ее влечет к вам.
Дэвид задумчиво посмотрел на нее сверху вниз.
— Вы хотите сказать, что, по вашему мнению, она здесь исключительно ради меня?
— Возможно. — Настроение у Маргариты начало улучшаться, отчего в глазах тут же зажглись лукавые огоньки, и она поспешила добавить, будто сердясь: — Я не ревную. Просто осторожничаю.
— Как и я. Мне отослать ее?
— А вы бы смогли так поступить?
— Скажите, что вы не желаете ее видеть, и она исчезнет. Без графини я могу обойтись. А без вас — нет.
Она поняла, что он не шутит, когда заглянула в глубины его темно-синих глаз, но очень скоро почувствовала, что больше не в силах выносить их жар.
— Пусть остаются, если они могут принести вам пользу, — заключила она, ощутив неожиданный прилив великодушия.
— Как пожелаете.
Она слабо улыбнулась и снова заговорила:
— Я должна вам кое-что сообщить, Дэвид…
— Позже, — отмахнулся он. — Нам еще очень многое предстоит сделать, прежде чем мы сможем позволить себе отдых.
«И правда, лучше позже», — подумала Маргарита: в эту ночь она намеревалась возобновить попытки соблазнить рыцаря. То есть, конечно, лишь после того, как они сделают все необходимое, поедят и смоют въевшуюся грязь и усталость после долгого путешествия. При мысли об этом она внутренне содрогнулась, хотя кровь быстрее понеслась по ее венам.