Вкус страсти

— Вы имеете в виду одного из ублюдков Эдуарда? Он весьма скоро забудет вас, если хоть чем-то похож на отца. На слово нашего Эдуарда нельзя было положиться, он никогда не мог удовлетвориться одной женщиной и потому залезал под каждую юбку, которую видел. Ах, если бы он не умер! Он, несмотря на свою распущенность, был лучшим королем, чем набожный Генрих Тюдор.

— Вы восхищаетесь распущенностью? — презрительно бросила она. — Как-то это не особо рекомендует вас как супруга. — По большей части она воспылала гневом из-за инсинуаций, направленных против Дэвида, хотя не оставила без внимания и выпады лорда по отношению к нынешнему монарху.

— Но вы все равно на это не сумеете повлиять, не так ли? — сказал он, откровенно насмехаясь над ней.

Она вырвала руку, которую он все еще сжимал, и снова отстранилась от него.

— Посмотрим, сэр.

— Обязательно посмотрим! — крикнул он вслед удаляющимся дамам, и в его голосе звучала ужасающая уверенность. — Конечно же посмотрим!

День тянулся дальше. Его монотонность не нарушил и урок с Дэвидом — король объявил перерыв в занятиях. Послеобеденное время должны были оживить соревнования между собранными в замке воинами: теми, кто прибыл с Дэвидом из Франции, кто приехал с Галливелом, контингентом замка и людьми Генриха. Не предполагалось ничего особенного: никакой помпы, палаток со снедью или дам, вручающих своим рыцарям сувениры на удачу. Это были просто упражнения, должные поддержать боевую форму мужчин.

По крайней мере, такие сведения Астрид принесла от замковой охраны.

Однако новость эта вселяла тревогу. Подобные соревнования не были такими невинными, как могло показаться. Это были отчаянные, хоть и кратковременные, сражения с заточенным оружием, которое могло искалечить или даже убить участников.

Дэвид, естественно, определит себе место в гуще событий.

Маргарита бродила по замку, перемещаясь от одного наблюдательного пункта к другому. Однако ни с одного из них не открывался достаточно хороший вид на ту площадку, где планировалось проводить состязания. Маргарита не находила себе места от беспокойства. Вдобавок ко всему Дэвид не мог подойти к ней и объяснить, кому вообще пришла в голову эта идея. Она отправила ему записку с Астрид, но та вернулась ни с чем и заявила, что в покоях Дэвида пусто и передать записку было некому. Создавалось впечатление, что все мужчины, оказавшиеся в замке, вышли за его стены и собрались на открытой площадке по ту сторону ворот.

Такие учебные бои устраивались и в доме зятя Маргариты. С пугающей ясностью она вспомнила, как наблюдала за подобными тренировками Дэвида и Рэнда: они прыгали по высокой траве, уклоняясь от большого сверкающего лезвия меча соперника или же, напротив, бесстрашно атакуя. Тогда сердце у нее заходилось от страха.

И вот опять эти стычки. У нее возникло плохое предчувствие на этот счет.

Господи боже мой, ну почему мужчинам так необходимо бросаться в подобный водоворот пота и крови? Что влечет их, какая мозговая лихорадка побуждает их рубить и резать друг друга, словно жизнь ничего не стоит? Как они могут считать нанесенные повреждения пустячными царапинами и относиться к жалким призам, которыми награждают победителей, как к достойным таких усилий и жертв?

Отдаленные вопли преследовали Маргариту всюду, куда бы она ни направилась. Никакое занятие, за которое она хваталась, не могло отвлечь ее. Она открыла книгу в расписанной под мрамор обложке, взятую взаймы у хозяйки замка, но вскоре ее закрыла. Она сделала несколько стежков на вышивке, привезенной с собою, — это был капор для ребенка ее сестры Кейт, который должен был родиться зимой, — и отложила работу в сторону. Она послала Астрид за горячим травяным напитком, приправленным медом, но так и не притронулась к нему, и он остыл. Она накричала на свою миниатюрную служанку за то, что та слишком громко прихлебывала напиток, а затем извинилась за нанесенную обиду. Маргариту не отпускало ощущение, что под кожей у нее ползают муравьи, ей казалось, что над замком зависли грозовые тучи, с каждой минутой становящиеся все более устрашающими, но так и не проливающиеся дождем.

Барабанная дробь и громкий перестук мечей о щиты стали сигналом окончания первого дня турнира. Заслышав этот шум, Маргарита опустилась на скамью в большом зале и, откинув голову, прислонилась затылком к стене.

Наконец-то все закончилось! Вздохнув, она закрыла глаза и прошептала благодарственную молитву.

Уже через мгновение она почувствовала прилив сил и вскочила со скамьи. Она должна отыскать леди Джоанну и предложить ей свою помощь. Теперь пришло время заняться ранеными, а слуги будут сбиваться с ног, относя пиво и вино измученным жаждой воинам, возвращающимся в замок.

Только подойдя к двери, она услышала крики:

— Он пал!

— Золотой рыцарь… удар кинжала…

— Мразь… напал как трус!