Вкус одержимости

Я первый раз вёл Федэ в святая святых.

Но сначала должен показать ему чёртова смазливого ублюдка.

Глава 37. Ника

Ты продала, я купил…

— Я продала, он купил, — ходила я по комнате, заламывая руки, всё повторяя и повторяя одно и то же.

Ну вот, теперь я должна ему девственность. У меня куча денег. Папу не переведут в общую палату. Только одна маленькая проблема: Алан заплатил за убийцу своей жены.

 И я хотела пойти и сказать ему об этом сейчас же, пока ещё не потратила его деньги. Но спустилась в гостиную в тот момент, когда хозяин дома и его неожиданный пожилой гость, смеясь, пошли вниз, в тот коридор, где была галерея.

Стараясь не издавать лишних звуков, я пошла за ними.

И даже, благодаря изгибу коридора, нагнала.

Вот только одна маленькая незадача — они говорили на французском. А значит, о чём бы они ни говорили, мне всё равно не понять. Чёрт!

Я остановилась в том же месте, что и прошлый раз. И сейчас слышны были только удаляющиеся голоса Алана и его гостя, но я-то помнила, что вниз есть лестница. И, честно говоря, догадывалась, кого я там увижу. Второго блондина, Никто, Влада, как назвал его Ярик. Ну, или Третьего.  

 Не ожидала я только, что в отличие от стеклянного бокса, где сидел Ярик, внизу окажется настоящая тюрьма. И самые настоящие камеры за тяжёлыми блестящими решётками.

В третьей по счёту камере от крутой лестницы, по которой я спустилась, оказался Никто.

И на меня, вставшую в паре метров от его решётки, у стены, по верху которой были узкие зарешеченные окна, он обратил внимания не больше, чем на солнечный свет, что падал из этих окон, благодаря сильно скошенным подоконникам, прямо в камеры.

Он ел. Ел! Сидел на кровати, прикреплённой к стене изголовьем и, разложив на столе, похожем на стол в купе поезда какие-то коробочки, ковырялся одноразовой вилкой в одной из них.

Рядом с ним на кровати были разбросаны рисунки. К стене прислонена гитара. И сам он сидел весь такой чистенький и свеженький, в белой футболке, с вымытыми и всё так же прихваченными под резинку на затылке волосами, что я опешила.

Супер! Просто супер! Эта гнида вырезала у меня на груди слово «СУКА», подвесила меня на крюк и собиралась насиловать под дружное гиканье дружков, а его тут держат как на курорте.

Он поднял на меня глаза. Да, ладно! Неужели даже перестал жевать?

— Рад, что с тобой всё в порядке, — разглядывал он меня пару секунд, а потом опять уткнулся в свою банку, судя по запаху, с какой-то мясной кашей.

— А уж как я рада, что со мной всё в порядке, — хмыкнула я и подошла я к решётке вплотную, справедливо решив, что времени отпрянуть у меня будет больше, чем у него — вылезти из-за стола и кинуться.  

— Влад, — он вытер рукой рот и встал. — Меня зовут Влад, Ника.

Я сделала шаг назад, он два шага вперёд, схватился руками за прутья решётки.

— Мне жаль, что так вышло, — вздохнул он, — что у Ярика совсем сорвало крышу. Когда до меня дошло насколько он невменяем, было уже поздно, — смотрел этот высокий мускулистый блондин на меня сверху вниз. — Но, если бы меня не вырубили, я не позволил бы им дальше над тобой измываться. Чего бы мне это не стоило, не позволил бы.

У него был такой спокойный и сильный голос. И столько уверенности в нём, что я невольно сглотнула.

— Жаль, что ты этого не сделал, — сделала я ещё шаг назад.

— Этого трусливого щенка надо было пристрелить ещё при рождении. Придушить собственными руками, когда он только появился на свет. Но я всё нянчился с ним, всё думал он станет человеком. И я должен был всё это увидеть, чтобы понять, какое он дерьмо и уже не питать никаких иллюзий.

— Рада, что помогла тебе разобраться, — усмехнулась я. — Вот только какой ценой?

— Сладкая моя, я бы не позволил тебе умереть.

Меня словно отбросило к стене волной и припечатало к ней лопатками. Я растерялась. Я… охренела. Что? Сладкая моя?

Да как ты смеешь, урод, ещё делать вид, что я тебе небезразлична.

— Значит, это всё Ярик? — гневно выдохнула я, глядя на хмурую складку на его лбу. Покрываясь мурашками от этого упрямого взгляда. Вот же чума!

— А ты считаешь, что мне нужна компания, чтобы трахнуть девчонку? Считаешь, это я визжал как свинья и размахивал ножом? — сжал он кулаки на прутьях до хруста.

— Я не видела кто из вас это сделал, — выдержала я его взгляд. — Так что можешь говорить что угодно. Но я рада, что ты сидишь здесь. Что вы оба здесь. И я пришла не за тем, чтобы ты просил прощения или извинялся. Плевать я на это хотела. Я хочу знать, что ты слышал о смерти Киры. Если Кристина твоя девушка, наверняка, вы об этом говорили.

— Кристина?! — скривился он. — Нет, моя сладкая. Кристина не моя девушка. И если мы с ней о чём и говорили, то только о том, чтобы она не залетела. Мы просто трахались, малыш. На той самой скотобойне, куда Ярик решил притащить тебя. И мне жаль тебя расстраивать, но кто такая Кира я не знаю.

Чёрт! Выругалась я про себя.  

— Но, если ты хочешь поговорить, давай поговорим, — улыбнулся он белозубо и плотоядно.