Вкус манго

– Стоять! – орал нам в след пьяным голосом тип. Он ринулся за нами, размахивая тесаком. На последней площадке я поскользнулся на кафеле и сходу врезался правым плечом в оголенную металлическую пластину перил. Ранее кто-то заботливо оторвал с этой пластины деревянный поручень. Резкая боль, в глазах потемнело, и правая рука повисла плетью. Мы выбежали во двор. На лавках сидели знакомые по спортзалу ребята.

– Вы чего, что стряслось?

– Там один урод с тесаком беспределит! – крикнул я, не останавливаясь. Парни не растерялись и приняли его достойно прямо на выходе из подъезда, выбили нож и, как потом оказалось, пару зубов об асфальт. Я поднялся домой, голова кружилась, во рту пересохло.

– Мам, похоже, я плечо сломал…

– Как, где умудрился!?

– Да какая разница, надо бы гипс, наверное, накладывать?

– Показывай! – мама потянула за рукав рубашки. В голове возник сильный писк, и в глазах снова помутнело. Мы ехали в машине скорой помощи в хирургию, боль была дикой, плечо распухло. БИС, так в аббревиатуре звучало название места назначения, Больница Имени Сталина не иначе, сегодня спустя годы и множество экономических реформ, это заведение в шутку называют – «Больной Ищет Смерти». В санпропускнике нас встретила слегка заспанная медсестра, время было позднее.

– Давай глянем, что там у тебя, – дежурным голосом сказала женщина в белоснежном халате. Она осторожно заглянула под рубаху и тронула моё посиневшее плечо. Я заскрипел зубами.

– Та-а-а-к, – протянула она, – с рубашкой придётся расстаться. Ровными, как у портного, движениями хирургических ножниц она распорола рукав.

– Ого, плечо, как у Шварценеггера, – сказал дежурный врач, приближаясь ко мне.

– Давайте наложим этому спортсмену гипс, и пусть едет с Богом домой. Ещё минут двадцать я терпел странный скрежет в плече, пока медработники паковали меня в прохладную серую массу.

– Всё, накрылся второй курс, прощай штанга и вечерние прогулки, – думал я по пути домой. Наутро парни притащили к двери моей квартиры вчерашнего знакомого, который намедни испортил нам вечер.

– Вадим, он чё-та хочет тебе сказать, – протяжно сказал Костя, – что делать с ним будем?

– Ребят, я это, я не хотел, правда, я был загашенный, простите, у меня дети, – голос его дрожал, глаза бегали. Имя его не осталось в моей памяти, но фамилия – Дурягин, запомнилась и говорила сама за себя.

– Дебил ты, Дурягин, лечение мне оплатишь и сделай так, чтобы больше на глаза нам не попадаться, – сказал я и вернулся домой. За дверью я слышал, как он пару раз получил от кого-то из парней.

– Я всё оплачу, я больше не буду!

Впереди были семь бессонных ночей, лежать я не мог, плечо мгновенно посылало в мозг болевой сигнал до звона в ушах. Все эти ночи я полу дремал в кресле, сильно похудел и ослаб. Наутро восьмого дня, когда мне совсем поплохело, мать решила снова отвезти меня в больницу. На этот раз меня положили на операционный стол и спасли правую руку от ампутации. В плечо вставили пластину из никелида титана с памятью формы и удалили часть мышцы, которая за семь мучительных дней пришла в негодность. Оперирующий хирург через пару дней сделал заключение: «Повезло тебе, парень, ещё немного и остался бы без руки».

На протяжении последующих двух месяцев я заново учился писать и манипулировать пальцами. Возобновил обучение в колледже я только через год. К счастью рука полностью восстановилась, и на память остался шрам длинной в тринадцать швов, сделанных в пятницу тринадцатого. Определённого символизма в этих числовых совпадениях я не увидел до сих пор, но выводы сделал такие:

1. Ко всем ситуациям быть готовым невозможно, но быть готовым к действию нужно всегда.

2. Не стоит ждать, пока что-то произойдет само собой, если ты можешь повлиять на исход события, то это нужно сделать и как можно скорее!