Вкус к смерти

Внизу оказалось квадратное отверстие, открывающее высеченный в камне канал. Края плит подогнаны вплотную друг к другу, размеры отверстия — дюймов шестнадцать на шестнадцать. Внутри было совершенно сухо. Модести опустилась на колени и заглянула в канал. Встав, она стала снимать рубашку.

— Ты не пролезешь туда, Вилли. Поднимем еще две плиты, и я попытаюсь обследовать его.

Колльер с отвращением взглянул на темную дыру. Она уходила под стену, а куда дальше шел канал, одному Богу известно. По нему нельзя передвигаться даже на четвереньках, слишком узко. Видимо, Модести придется ползти извиваясь, как змея, протягивая перед собой руки. А значит, вернуться в случае чего нет никакой возможности. Ногами вперед ползти нельзя.

Модести разделась, оставшись лишь в бюстгальтере и темных нейлоновых плавках. Снимать обувь она не стала. Потом повязала волосы носовым платком Гарвина.

Колльер возмутился:

— Зачем ты это сделала? Ты наверняка вся будешь в ссадинах.

— Прачечной тут, как видишь, нет, а я не хочу, чтобы по моей одежде было заметно, что я лазила по узкому туннелю.

Прижавшись спиной к стене, она спустилась в расширенное к этому времени отверстие, просунула ноги вперед и приняла горизонтальное положение, потом перевернулась на живот. Колльер ожидал, что Модести будет продвигаться медленно, дюйм за дюймом, но она исчезла почти мгновенно. Она перемещалась, опираясь только на пальцы рук и ног и удерживая тело в одном или двух дюймах от поверхности канала. Для этого требуются огромные усилия. Он думал, как далеко она сможет проползти таким образом и не перекрыт ли где-нибудь этот древний водовод…

Стали ждать. Вилли тихонько насвистывал сквозь зубы, спокойно и терпеливо глядя на узкую темную дыру. Колльер, мечтая о сигарете, почувствовал, что Гарвин впервые за эти дни немного расслабился.

Они заметили, что к ним медленно приближается один из археологов. Колльер не знал, как его зовут. Этот человек был одним из немногих, кто иногда пытался заговорить с ними. Взглянув на отверстие пустыми, ничего не выражающими глазами, археолог пробормотал:

— Что такое?

Колльер не успел ничего ответить. Опережая его, Вилли Гарвин проговорил тихо, но угрожающе:

— Ничего. Иди отсюда, живи в своем дурацком мире. Иди и ложись в постель, или я попрошу начальника засунуть тебя в газовую камеру и держать там, пока не сдохнешь!

Мужчина смертельно побледнел, замахал трясущимися руками, повернулся и, шатаясь, побрел прочь.

Дайна тихо проговорила:

— О Боже, это ужасно, Вилли. Надо ли было его так сильно пугать?

— Мог и не пугать, просто вырубить. — Он взял девушку за руку.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Люди Танджи все равно не могут нам помочь, — терпеливо объяснил Вилли, — так что пока им лучше оставаться зомби. Зато, если нам все-таки представится возможность побега, они будут делать то, что им скажут, без всяких вопросов. Это единственный способ спасти их и вывести отсюда живыми.

Колльер медленно произнес:

— Их всех? Это невозможно, Вилли. — Он посмотрел в черную дыру. — Если даже туннель ведет туда, где нет охраны, все равно по нему могут выбраться только Модести и Дайна.

— Нет. — Дайна замотала головой. — Нет.

— Бессмысленно будет, если мы все выстроимся по ранжиру на палубе тонущего корабля и хором запоем «Правь, Британия», милая моя Дайна. Будь разумна.

Вилли сказал:

— Прекрати. Модести что-то задумала. Я пока не знаю, что именно. Но мы все знаем, что, если кто-нибудь останется здесь, то наверняка погибнет. А она не хочет этого.

— Никто не хочет. Но почему она должна нести ответственность за каждого из нас, за всех этих зомби?

Гарвин вдруг разъярился.

— Бог его знает, — оборвал он Стива. — И никто не собирается ее за это благодарить, черт возьми. А теперь возьми себя в руки, быстро!

Через полчаса они услышали шорох. Затем ноги Модести показались в узкой дыре. Выбравшись из туннеля, она села на край отверстия. Вилли наклонился и помог ей встать. Ее потное тело все было покрыто пылью, но на нем виднелись только две царапины. Глаза возбужденно горели.

Она вытерла толстый слой пыли с губ перед тем, как сказать:

— Отлично. Вилли, положи плиты на место. Я пойду умоюсь.

В маленькой комнатке Модести разделась донага и обтерла все тело пригоршнями песка. Дайна помогала ей, осторожно очищая от песка и пыли ее спину. Потом Модести прополоскала рот и выпила целую пинту воды.

Колльер молча наблюдал за ней. В ее манерах и выражении лица появилось что-то такое, что не нравилось Стиву, какая-то звериная ярость, неконтролируемая ненависть к врагам, делающая для нее невозможными какие-либо компромиссы.

Потом пришел Вилли. Плиты уже были установлены на прежнем месте. Осталось еще полчаса до конца полуденного перерыва. Модести стянула с головы платок и села на койку миссис Танджи. Пыль набилась и под платок, и Гарвин стал расчесывать ее волосы грубым костяным гребнем в форме плавника.