Вкус греха

Глаза Селины округлились от неожиданности. Уилл ответил на ее вопрос. Он сказал ей, что причины его отъезда ее не касаются, только другими словами. И сказал так, что Лишь вызвал новые вопросы. Какие события развивались не так? Чем он так расстроен, что бежит очертя голову? На что он рассчитывал, возвращаясь в Гармонию?

— Какие события? — тихо спросила она, надеясь не выдать себя.

— Любые. Всякие. Никакие. — Он помолчал. — Скоро начнется ливень.

Молнии сверкали чаще, раскаты грома делались все страшнее, ветер уже трепал волосы Уилла и кружевную оторочку рубашки Селины. Ей захотелось вдруг побежать по траве, подальше от крыльца, от укрытия, и пусть дождь промочит насквозь ее развевающиеся волосы и охладит разгоряченную кожу. Но уже через секунду, когда молния сверкнула совсем рядом, идея буйной ночной пляски не показалась ей столь привлекательной.

— Почему ты решил остаться?

Уилл мученически закатил глаза и пробормотал ругательство.

— Сколькими еще способами ты будешь допытываться об одном и том же? — огрызнулся он и продолжал, не дожидаясь ответа: — У меня тоже есть к тебе вопрос, и куда более интересный: почему тебе вздумалось меня целовать?

— А почему ты оттолкнул меня, когда я поймала тебя на твоем предложении?

Он вспомнил, как она начала расстегивать рубашку, и зажмурился. Эрекция, возникшая в ту секунду, когда она появилась на крыльце, не собиралась спадать, а только усилилась. Господи, насколько было бы легче не сдерживать себя, не останавливать ее, позволить ей расстегнуть все пуговицы до последней и усадить ее к себе на колени. И слова «яркое пламя» будут слишком слабым определением для того жара, который охватит их.

— Не верю, чтобы в городе не нашлось мужчин, которые были бы счастливы лечь с тобой в постель. Так какого черта ты обхаживаешь меня? — сердито бросил он. — Хочешь шокировать добрых людей? Ты хоть понимаешь, какой разворошишь улей, если свяжешься со мной? Или тебе понадобилось сменить образ?

— Я спала с двумя мужчинами, и ни один из них до конца не удовлетворил меня.

Уилл взглянул на нее исподлобья. Узнав доподлинно, что Селина знала мужчин до него, он содрогнулся от ревности, но даже ревность распаляла его.

— А ты считаешь, я бы тебя сумел удовлетворить?

В темноте раздался смешок. Не веселый и не насмешливый, как хотелось бы Селине, — зовущий, тихий и нежный.

— Я не считаю. Я знаю.

Он едва сдержался, чтобы незамедлительно не доказать ей, что она права, подарить ей лучшую ночь в ее жизни. Нет. Нельзя. Этого не будет.

— Терпение, Сели, — ответил он, как бы подчеркивая, что он старше и мудрее. — Очень скоро тебе встретится славный парень, который понравится тебе в постели, и у тебя будет свой дом и парочка ребят, а потом тебе до чертиков захочется, чтобы этот добрый малый пошел удовлетворять другую бабу и оставил бы тебя в покое.

И тут же Уилл подумал, что если Селина встретит такого доброго малого, пока здесь он, то он, недолго думая, убьет этого мерзавца. И накажет ее.

«Я наказал бы тебя с удовольствием…»

Он поднялся со скамьи и отошел на ее крыльцо.

Крупные капли со стуком упали на ступени, и через минуту по земле потекли первые ручейки, так как вода не успевала просачиваться в пересохшую почву. Рубашка Уилла мгновенно промокла насквозь. Не прошло и нескольких минут, как шум дождя перекрыл все остальные звуки, за исключением раскатов грома. На жаждущую землю обрушился долгожданный ливень. Он остудил воздух и наполнил его запахом влаги взамен ароматов цветов и горьких запахов, доносившихся от находящихся вверх по реке химических заводов. Ливень—целитель.

Уилл расслышал приближающиеся шаги Селины и предупредил себя об опасности; он с трудом владел ситуацией, когда Селина была рядом, и не мог допустить, чтобы она застигла его врасплох.

— Куда ты собирался ехать?

Теперь он отважился взглянуть на Селину и увидел, что рубашка ее все еще была расстегнута, но Селина тщательно запахнула ее, скрестив руки на груди. Увы, она не намеревалась менять позу. А он желал увидеть ее всю — и так же отчаянно желал, чтобы она была закована в броню.

Он отвернулся и заставил себя сосредоточиться на ее вопросе. Куда он собирался ехать? Не куда, а откуда. Подальше от Гармонии. Может быть, снова на восток, в один из туристических центров на побережье Атлантики; в таких местах летом всегда нетрудно найти работу. Или на север, где прохладнее, или на запад, в сухой климат пустыни. Да какая разница, куда ехать?

Он мог бы даже вернуться в тот маленький городок в Алабаме, явиться к тамошнему шерифу и сесть в тюрьму на долгие годы. Там он будет уверен, что его не потянет к Селине.

— Я никогда не строю планов, — ответил он.

— То есть ты просыпаешься и решаешь, что тебе пора двигать дальше? — Она поднялась на крыльцо и встала напротив него. — И ты голосуешь попутным машинам или идешь пешком до тех пор, пока тебе не покажется привлекательным какой—нибудь город?

— Что—то в этом роде.