Читаем «Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг. полностью

В стране якобы созрел чудовищный заговор, объединивший всех контрреволюционеров, независимо от их прежней политической окраски. Главную роль в нем играют троцкисты — передовой отряд мировой империалистической буржуазии, притянувшие к себе правых, национал-уклонистов, эсеров, социал-демократов, монархистов, церковников. Они одновременно и агенты японской, немецкой или польской разведки, и террористы, и вредители. Для того чтобы добиться своих целей — восстановления власти капиталистов и помещиков в стране, они делают ставку на поражение СССР в войне с фашистскими государствами. Это, что называется, активная часть контрреволюции, угнездившаяся в недрах советского властного аппарата. Кроме своих зарубежных хозяев, они представляют также и внутреннюю, затаившуюся до времени контрреволюцию — обломков и недобитков бывших эксплуататорских классов. Вместе с ними они составляют пятую колонну фашизма. В запись показаний М. А. Павловского был впечатан следующий пассаж:

«Наступил такой период (говорил Кабаков), когда необходимы решительные меры против Сталинского руководства, нужно готовиться к открытому вооруженному восстанию, а для этой цели необходимо приступить к собиранию и объединению всех антисоветских сил независимо от их политической окраски и организовать их для активной борьбы против партии и Советского правительства. Такими силами в настоящее время являются: помимо правых и троцкистов, эсеры, спецпереселенцы — кулаки, белогвардейцы, служители религиозных культов, бывшие красные партизаны, антисоветски настроенные перебежчики и, особенно, немцы, с которыми мы уже вошли в контакт, и которые могут оказать нам соответствующую помощь»[223].

Каждое антисоветское высказывание теперь трактуется как проявление большого зловещего замысла.

«Одиночек в борьбе с Советской властью нет»[224].

Пятая колонна — это бывшие кулаки, ставшие трудпоселенцами, подчеркнем, не беглые, как следовало из буквы приказа, но именно бывшие. Опекавшие их работники комендатур еще в 1933 г. затруднялись ответить, чем они, собственно говоря, отличаются от вольнонаемных. Вот характерный диалог:

«Вопрос — Чем рознятся спецпоселенцы от кадровых рабочих?

Ответ — Ничем не рознятся.

Тов. Сигиденко разъясняет, говорит, что кулаки одинаковы в экономическом отношении, но политически кулак «урезан», а потом задает следующий вопрос:

Вопрос — Какая разница между спецпереселенцем и кадровым в единоначалии?

Ответ — Кадрового можно выгнать из шахты, с квартиры, а спецпереселенца нельзя, за прогулы спецпереселенец судим административно»[225].

Теперь их вновь объявили врагами, подлежащими беспощадному уничтожению.

Опасность велика. Время не ждет. Враг хитер и коварен. С ним нельзя церемониться. Для того чтобы опередить жестокого и коварного врага, органы должны действовать решительно и беспощадно. «Наша задача очистить тыл СССР любыми способами, — говорил своим подчиненным В. Я. Левоцкий. — Переарестовать и перестрелять всех кулаков, белогвардейцев и других, враждебный нам элемент, который является базой для контрреволюционной деятельности»[226].

«С врагами надо бороться по-вражески, вновь и вновь повторялось на собраниях сотрудников НКВД, — кто не будет бороться, того будем отдавать под суд»[227].

Иногда угрозы ужесточались, и вместо суда звучало зловещее слово «тройка»: «Как бы не попал на Тройку тот, кто за день ничего не расколол. Этим резюме пользовался и Мозжерин», — вспоминал на допросе сотрудник Особого отдела 82 стрелковой дивизии Голдобеев[228].

Не надо думать, что в репертуаре новых командиров были только одни угрозы. Отличившихся следователей поощряли премиями, ценными подарками (чаще всего часами), ведомственными и государственными наградами, просто подбадривали добрым словом. В. И. Былкин оправдывался на суде:

«Мое чутье большевика притупилось, благодаря тому, что секретарь Буханов [так в тексте, правильно — Буканов. — О. Л.] всегда постукивал меня по плечу и говорил: „Вася, жми“»[229].

Перейти на страницу:

Все книги серии История сталинизма

Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее
Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

КНДР часто воспринимается как государство, в котором сталинская модель социализма на протяжении десятилетий сохранялась практически без изменений. Однако новые материалы показывают, что и в Северной Корее некогда были силы, выступавшие против культа личности Ким Ир Сена, милитаризации экономики, диктаторских методов управления. КНДР не осталась в стороне от тех перемен, которые происходили в социалистическом лагере в середине 1950-х гг. Преобразования, развернувшиеся в Советском Союзе после смерти Сталина, произвели немалое впечатление на северокорейскую интеллигенцию и часть партийного руководства. В этой обстановке в КНДР возникла оппозиционная группа, которая ставила своей целью отстранение от власти Ким Ир Сена и проведение в КНДР либеральных реформ советского образца. Выступление этой группы окончилось неудачей и вызвало резкое ужесточение режима.В книге, написанной на основании архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, рассматриваются драматические события середины 1950-х гг. Исход этих событий во многом определил историю КНДР в последующие десятилетия.

Андрей Николаевич Ланьков

История / Образование и наука
«Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.
«Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

В коллективной монографии, написанной историками Пермского государственного технического университета совместно с архивными работниками, сделана попытка детально реконструировать массовые операции 1937–1938 гг. на территории Прикамья. На основании архивных источников показано, что на локальном уровне различий между репрессивными кампаниями практически не существовало. Сотрудники НКВД на местах действовали по единому алгоритму, выкорчевывая «вражеские гнезда» в райкомах и заводских конторах и нанося превентивный удар по «контрреволюционному кулачеству» и «инобазе» буржуазных разведок. Это позволяет уточнить представления о большом терроре и переосмыслить устоявшиеся исследовательские подходы к его изучению.

Александр Валерьевич Чащухин , Андрей Николаевич Кабацков , Анна Анатольевна Колдушко , Анна Семёновна Кимерлинг , Галина Фёдоровна Станковская

История / Образование и наука
Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука / Триллер

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное