Вхождение в Эдем

— Мне все равно на ваши деньги. Тратьте, как хотите. — Ученый резко остановился, мгновенно переключившись на новую тему. — И как себя чувствуют цифры? Где мои отчеты? — он обернулся и закричал, куда-то за край видимого на экране пространства.

— Где отчеты дармоеды? Почему я все должен делать сам? — замер, выслушивая ответ, и снова разразился новым потоком брани. — Я же сказал отдать мне в руки! Если я его не видел, значит, ты мне в руки не отдавал и мне все равно, куда я его положил. Плохо отдавал, значит. Все!!! Делай новый, и чтобы сейчас же принес мне его! — профессор совершенно забыл про телеконференцию и вышел из поля зрения вебкамеры. Из динамиков раздавался его удаляющийся голос, раздающий команды. — Выделить наблюдаемых, разбить их на группы в буквенной кодировке. Подвергнуть группы разным степеням агрессии со стороны цифрового окружения с соответствующей пометкой. Фиксировать умственную, поведенческую, эмоциональную составляющую объектов до и после опыта. Обо всем докладывать мне. Докладывать не так как отдал отчет этот бездарь, а немедленно. Далее необходимо провести опыты с летальным исходом, дабы зафиксировать воздействие … чтобы понять… глупец… мел… — речь ученого перестала быть различимой, видимо он ушел слишком далеко от передающего изображение и звук устройства. Олег Викторович бросил вопросительный взгляд на старика и, получив разрешение, отключил связь.

Старик посидел еще минутку, наслаждаясь тишиной и спокойствием, после столь тяжелого собеседника и не спеша встал, бросив в пустоту:

— Все. Работаем.

**********************************************************************************

Изрядно навалявшись в траве и порядком устав, мы решили провести ревизию вещей и наметить ближайшие планы. Если с вещами было все просто и понятно — заплечная сумка с завернутой в листья лопухов печеной курицей и флягой вкусной, явно не водопроводной, воды. Кстати, совершенно не помню, чтобы одевал ее. Не самого лучшего качества мешковатая одежда — а-ля средневековые крестьяне, не поразив дизайнерским решением, порадовала практичностью. То вот с планами у меня пока было слабо, Алиса так вообще витала где-то в облаках, ну оно и понятно.

Мы пришли в себя в деревенской избе, на обычной деревянной лавке. Все что запомнилось — это две комнаты, да печка, обмазанная белой глиной. Окна были маленькие и затянуты чем-то, напоминающим пергамент по цвету и прозрачности. Где-то читал, что для этих целей когда-то использовали бычий пузырь, но я не спец в использовании внутренностей крупного рогатого скота, впрочем, мелкого тоже, так что принял как данность. Однако тогда было не до подробного изучения обстановки. Я подошел к соседней лавке, где лежала Али.

— Ты уже пришел в себя, Жень? — тихо спросила она, услышав мои шаги.

— Да. А ты давно не… спишь? — Я не знал, как охарактеризовать, то, что с нами произошло, и выбрал максимально похожее. — Как твои ноги? Ты пробовала ходить?

— Уже полчаса наверно, как лежу. Я не могу… — у меня внутри все сжалось от мысли, что все напрасно. — Я не могу себя заставить попробовать. Женя, я боюсь! — Она всхлипнула. — А вдруг все зря? Получается я тебя убииилааааа… — она затряслась крупной дрожью, рыдая. — Прости меняяяя… я тебя… втянула во все это….

— Али. Алисочка, перестань. Все хорошо. Не думай об этом. Мы вместе — это главное. Ни во что ты меня не втягивала. — Самое главное ее сейчас отвлечь от самобичевания и заставить попробовать сделать первый шаг. Казалось бы, что может быть проще, пошевелить ногой! Но для человека, использовавшего последний шанс, самое страшное — потерять надежду, и девушку можно было понять. — Тем более ты отдала свою квартиру за меня. Можно сказать, что из-за меня ты осталась без двушки в Москве.

Мой выпад сработал. Девушка вмиг забыла про слезы и вспыхнула.

— Дурак! Зачем мертвецам квартира? — она резко повернулась на лавке ко мне спиной и свернулась клубочком, поджав колени. Увидев это, я понял, что значит выражение — камень с плеч. Такой легкости и душевного подъема у меня еще не бывало! Я готов был сорваться в дикий танец с места, прыгать по лавкам и смеяться как ребенок, получивший долгожданную игрушку.

— Ну, все, хорош, халтурить девочка. Нам еще нужно разобраться, где теперь будем жить, — сказал я, наклоняясь над ней и запуская руку ей под подол длинной юбки, щекоча лодыжку. Она инстинктивно дернула ногой, пытаясь меня оттолкнуть и замерла, будто парализованная. Медленно повернувшись ко мне, прошептала:

— Ты видел? Я могу двигать ногой!!! Я МОГУ ДВИГАТЬ НОГАМИИИИ!!! — Алиса снова была готова расплакаться.

— Эээ нет, девонька, долой сопли, — улыбаясь, произнес я и протянул ей руку призывая встать.