Визиты в СССР

«Н-да, ну и дела, — шепотом бормотал про себя Коля, быстро переставляя ноги и глядя на асфальт, — какого черта так вышло? Видимо… Видимо… Похоже, что этот фотик давным-давно чудесным образом принадлежал психу из студии. И когда я с этим „Зенитом“ сюда прибыл…»

— Ведь одна и та же вещь не может быть в двух экземплярах?! — вслух сказал Коля с озаренным видом, замерев посреди тротуара.

И двинулся дальше. «Да-да, — продолжил он про себя, — „Зенит“ сначала принадлежал данному придурку, потом кочевал из рук в руки и, наконец, достался мне. Но когда я его принес, „Зенит“ из прошлого взял да исчез!»

— Н-да, одна и та же вещь не может одновременно существовать рядом, — повторил он вслух, все еще возбужденный.

Впрочем, вскоре Коля успокоился. Бог с ним, с фотографом. Дело-то остается не на мази. Фотоаппарат надо продавать. Фотостудий в этом Мухосранске больше нет. Остается другой вариант — комиссионка.

Николай недолго блуждал в поисках комиссионки. Совершенно случайно ему попался на глаза нужный магазин. Герасименко проскользнул внутрь. У витрины с фотоаппаратами терся мальчик лет десяти.

Коля обратил на мальчика внимание, потому что тот мешал подойти к продавщице и поинтересоваться. Пронаблюдав за пацаном, Николай заметил, как зачарованно парень смотрит на «Зенит Е», красующийся за стеклом среди двух дешевых аппаратов — «Вилии авто» и «Смены символ».

Герасименко вспомнил себя. Вот так же по пять минут стоял он у витрины тогда, четверть века назад. И зачарованно смотрел на великолепный объектив с градуированными кольцами, на обалденные прибамбасы на корпусе, на полный фарш этого гаджета, как сказали бы сейчас подростки.

Мечта была тлеющим угольком. Она была несбыточна. Но ее подогревали стояния у витрины.

Так пусть же у другого парня сбудется мечта!

— Послушай, молодой человек, ты хочешь этот «Зенит»? — движимый единым порывом, Коля обратился к пацану и указал пальцем на витрину.

Мальчик вздрогнул и уставился на незнакомого дядьку во все пугливые глаза. «Да-да, у меня и глазки были похожими!» — с каким-то теплом в груди подумал Коля.

— Я видел, как ты его рассматривал, — дружелюбно сказал Герасименко. — Ты хочешь такой же?

Парень часто закивал.

— Как тебя зовут?

— Паша.

— А меня дядя Коля. У меня есть точно такой же «Зенит». И он мне особо-то и не нужен. Так что я дарю эту технику тебе, — Коля вытащил из пакета камеру и тут же предостерег: — Только смотри, пользуйся бережно! А если родаки спросят, откуда взялась, скажи, дескать, нашел на улице. Вот нашел и все тут!

Парень, не веря своему счастью, медленно протянул руки, затем пугливо отдернул, подумал, затем снова протянул. Но Коля почти насильно вложил совдеповский гаджет в руки Павлу.

— Держи, а то передумаю.

— Ой, спасибо, дядя Коля, спасибо огромное! — тонким голоском проговорил парень, отступая к дверям.

— На здоровье. Пользуйся. И помни, что я тебе наказал — нашел на улице и все тут!

Пацан, кивая, исчез в дверях. Николай ощутил, как необычайно тепло ему стало на душе. Он вдруг понял, что так мало добра, настоящего, большого добра он сделал в своей жизни! И что делать крутое добро необычайно приятно, что от этого испытываешь особый кайф!

Однако глаза Коли вдруг поймали взгляд молодой продавщицы. И отметив в этом взгляде нечто совершенно недоброе, Герасименко быстро растворился в дверях.

Ему стало легко. Легче стало идти. Легче стало внутри. Захотелось запеть. Тем более, погода наладилась — солнце перестало теряться в облаках, как то бывало с утра. Герасименко завернул в тихий дворик, присел на лавочку у трехэтажного кирпичного дома и достал чекушку. Выпив из горлышка, он занюхал рукавом.

И вдруг червь сомнения закрался в его душу. А может, зря отдал парнишке «Зенит»? Слишком молод еще для такой техники… Да нет же, нет! Все правильно сделал! Завидев бабульку в сером махровом платке, повязанном на голову, Коля постыдился, спрятал бутыль и пошел дальше.

Жизнь прекрасна, подумал Герасименко. Но оставшуюся продукцию надо сплавлять. Тут он почувствовал, что край усика отклеился. Коля остановился, осмотрелся и вороватым движением пригладил бутафорские усы.

Следующим пунктом он выбрал магазин «Военторг». Здесь тоже имелся отдел фототоваров. Последняя надежда, последний оплот. И надежда оправдалась. Пожилой седовласый продавец, как оказалось, прекрасно смыслящий в фотоаппаратах, без раздумий взял второй «Зенит» за тридцать рублей. Да еще и по-еврейски умудрился сбросить цену с полтинника!

Пакет заметно полегчал.

Во второй половине дня (отобедав в какой-то совдеповской столовке), Коля еще пристроил книжки Кукарского. Можно сказать, отдал за приличные деньги, — местному библиофилу, которого подкараулил у районной библиотеки.

На радостях чекушка опустела. Душа стала невесомой!