С этими словами она прошла в кабинет, и Василий, набросившись на нее сзади, зажал ей рот ладонью. Даймчерч вырвал из рук Таппенс сумочку и принялся лихорадочно в ней рыться.
Потом он издал радостное восклицание и вытащил голубой конверт с русской маркой. Коггинс хрипло выругался.
И как раз в этот момент всеобщего ликования дверь в кабинет Таппенс беззвучно отворилась, пропуская вооруженных револьверами инспектора Мэрриота и еще двух человек.
— Руки вверх! — раздалась резкая команда. Сопротивления никто не оказал. Положение было слишком уж безнадежным. Пистолет Даймчерча лежал на столе, а его сообщники вообще не были вооружены.
— Небольшой, но ценный улов, — одобрительно заметил инспектор Мэрриот, защелкивая последнюю пару наручников. — Со временем, надеюсь, будет и больше.
Белый от ярости Даймчерч сверлил Таппенс бешеным взглядом.
— Ах ты. — рявкнул он — Это ты навела их. Таппенс рассмеялась — Ну, не одна я. Честно говоря, я должна была догадаться еще днем, когда вы упомянули число шестнадцать… Но в конечном итоге все решила записка Томми. Я позвонила инспектору Мэрриоту, послала к нему Альберта с запасным ключом от конторы, а сама поехала сюда с пустым голубым конвертом в сумочке. Содержимое я, согласно инструкции, отослала еще днем, как только мы расстались.
Инспектор Даймчерч, казалось, не слушал. Из всего ее монолога он уловил одно только слово.
— Томми? — переспросил он. Томми, освобожденный наконец от своих пут, подошел к ним.
— Отлично сделано, братец Фрэнсис, — сказал он Таппенс, беря ее за руки. И, повернувшись к Даймчерчу, добавил:
— Я же говорил, приятель, тебе и правда нужно побольше читать.