Визит к королеве

Арху с трудом сдержал дрожь. Глядя на огромные, похожие на топоры клювы, трудно было не понять: вороны питались мясом. Трудно было также не понять, чем время от времени питались они в этом городе, где временами бывало так много мертвых эххифов.

Да и кошек тоже, - подумал Арху.

– Ничего такого в этом нет, - сказал один из воронов. - К тому времени, когда мы съедаем кого-то, он уже не возражает. Да в последнее время и не приходится… Бескрылый Ворон кормит нас курятиной. - Ворон плотоядно щелкнул клювом. - Очень вкусной.

– Если вы тут так давно, - сказал Арху, - вы, должно быть, много всего видели.

– Даже если бы мы тут не были, - ответил Хугин, - мы все равно все увидели бы в видениях. Вот, скажем, Вильгельм Завоеватель. Я вижу, как он идет мимо лужи и как проезжающая телега забрызгивает его плащ. Как же он ругается! Вытаскивает возницу из телеги и бросает его в лужу… А вот и римляне: они обходят стены, глядя на тучи пыли, поднятые колесницами Боудикки - вон там. - Ворон показал клювом на остатки стены, тянувшиеся, как неровная дорожка, от руин Гардеробной башни к башне Ланторн через лужайку, на которой когда-то стоял дворец. - Анна Болейн, бедняжка… Вон она идет к плахе - вон там. - Ворон повернулся в другую сторону, к Тауэр-Грин. - С большим достоинством держалась, что очень смущало ее палачей. А вон бежит тот, кого достоинство не заботит. - Ворон показал на маленькое строение на углу, где теперь торговали сувенирами, а раньше жил хранитель королевских регалий, - Полковник Блад, сплющивший корону и спрятавший ее под париком, со скипетром в сапоге. И ведь чуть не сбежал…

– Это ты тогда его заметил? - спросил Арху немного скептически. - Ты должен быть очень старым.

– О нет, не мы, - ответил Харди. - Наши предки. Только все равно нас посещают те же видения, что и их: такова наша работа. В конце концов люди заметили, что мы всегда здесь, и в кои-то веки пришли к правильному заключению: Тауэр в нас нуждается. Они начали нас охранять - представь себе, такие просвещенные! Правда, бывали времена, когда нас оставалось очень мало. - Он посмотрел на небо. - Во время войны - последней большой войны - почти все мы вымерли, только старый Грип остался. Люди очень встревожились. И имели для того все основания - бомбежки, обстрелы… Но мы знали: все будет в порядке. Нам было видение, как и теперь.

– Вот поэтому я и пришел к вам, - сказал Арху. - Может случиться, что не все будет в порядке. Скоро, и в очень большом масштабе. Нам нужна помощь, чтобы остановить то, что может случиться. - Он посмотрел вокруг. - Все это может исчезнуть…

– Нет, - сказал Харди, - не исчезнет, конечно. Это, - он скосил глаз на бледные камни, - все еще будет здесь. Тауэр, правда, умрет. Исчезнут люди… а в конце концов и вороны. Не останется ничего… только тьма и холод, и в вышине тонкое черное облако, сквозь которое не могут пробиться солнечные лучи. Ветер, оплакивающий свое одиночество… ничего больше.

– Ты хочешь сказать, что так все-таки случится, - в отчаянии прошептал Арху.

– Я хочу сказать, что это уже случилось, - сказал Харди. - Теперь остается только вопросить видение, как сделать, чтобы случилось иначе. Ты это знаешь: ты ведь и сам Око, верно?

– Да. Но я пока не очень хороший провидец, - пробормотал Арху, неожиданно почувствовав смирение перед этим явно очень отличающимся от его собственного даром.

– О, ты станешь им, если выживешь, - сказал другой ворон. - Для этого требуется время.

– Не уверен, что у меня будет много времени… - пробормотал Арху.

– Да все у тебя будет хорошо, - сказал ему Харди. - В конце концов, мы все здесь, и наша сила при нас. Ничто не разрушится до того, как мы это увидим в видении. Чем нас больше, тем достовернее видение. Вот когда оставался только один из нас, тогда времена были действительно опасные.

– Да, теперь вас много.

– После второй войны в этом столетии судьба стала меняться, хотя и медленно, - сказал Харди. - Вернулась уверенность. И нам захотелось продолжить свой род. У нас с этим делом ведь не так, как у вашего Народа, - ничего не получится, если нет подходящих условий. А еще кое-кто переселился сюда. Люди думали, конечно, будто это они нас сюда привезли, да только мы прекрасно знали, куда направляемся. Мы сами решили переселиться, мы сами решили остаться здесь.

Арху подумал, не принимают ли вороны желаемое за действительное.

– Но крылья-то у вас подрезаны, - осторожно сказал он, не зная, не обидит ли этими словами воронов. - Улететь вы не могли бы, даже если бы захотели.

Вороны молча переглянулись, потом раздался такой каркающий хохот, что некоторые туристы, толпившиеся в другой части Тауэра, стали оглядываться.

– Ох, да что ты! - сказал Хугин. - Не можешь же ты верить в такое!

– Э-э… я не очень уверен, во что следует верить.