Визит к королеве

Из коридора донеслись шаги. Через несколько секунд в комнату вошел премьер-министр, в чьих руках в викторианскую эпоху оказалось ядерное оружие. Это был высокий, тощий мужчина, с большой бородой, такой распространенной в те годы. Оторвав взгляд от плошки с молоком, Арху решил, что видит перед собой человека глубокомысленного, хитрого, фальшиво доброжелательного и обладающего острым и опасным интеллектом. В то же время за внешностью благовоспитанного и добродетельного политика скрывались эмоции, хоть и успешно скрываемые, но вовсе не побежденные. Личности такого склада ничего не стоило убедить себя, что оскорбленные чувства - на самом деле хорошо обдуманная позиция и что жестоко отомстить врагам - праведное дело.

– На твоем месте я не стал бы мочиться ему на брюки, - тихо сказал Арху. - В отместку он может превратить тебя в котлету.

– Мистер Дизраэли, - сказала королева, - вы еще не знакомы с моими очаровательными юными гостями? Надеюсь, они побудут со мной и немного скрасят мои печальные дни.

– Мадам, все, что радует вас, несказанная радость для вашего покорного слуги, - ответил Дизраэли и поклонился.

Сиффха бросила на него насмешливый взгляд.

– Надо же, чуть ли не приплясывает!

– Он не может иначе, - распушил усы Арху. - Он теперь должен все время льстить королеве, иначе она удивится, что это с ним случилось.

– Садитесь, пожалуйста, - милостиво сказала королева.

Дизраэли уселся и начал обсуждать с ней дела в империи, в особенности в Индии. Как это происходило и в их собственной реальности, он пытался уговорить Викторию принять титул императрицы; королева все еще кокетливо отказывалась от него.

– Ах, мадам, народы, на которые простирается наше благодетельное влияние, мечтают о том, чтобы вы приняли этот титул как знак их глубочайшего уважения!

– Если уж говорить об уважении, - ответила королева, протягивая руку за тарелкой с цыпленком, принесенной горничной, - то я предпочла бы обсудить то, как в настоящий момент выражает его Франция.

– Ваше величество, поджигательские революционные призывы предназначены для их собственного народа и их собственных политиков. В нашей стране они не найдут отклика.

– Нас не может не задевать, когда французы кричат, что британская монархия устарела и ни на что не способна, - возразила королева, положив перед Сиффхой кусок цыпленка и протягивая руку за другим, предназначенным Арху. - Не давись так, моя прелесть, здесь еще много, хватит вам обоим. - Она снова посмотрела на Дизраэли. - И сейчас, когда республиканцы угрожают тронам моих родственников в Германии, я не желаю, чтобы сложилось впечатление, будто мы стремимся к расширению границ империи, - она и так необъятна, - за счет других.

– Если эти другие, - вкрадчиво сказал премьер-министр, - живущие у нас под боком, не будут вести себя разумно, мы будем вынуждены объяснить им, к чему приведет нарушение порядка в Европе. В наши намерения, конечно, не входят угрозы…

– Вот именно. - Королева раздала кошкам остатки цыпленка и бросила на Дизраэли острый взгляд. - И я желаю, чтобы это так и оставалось. Дипломатическая переписка в последнее время полна жалоб наших соседей на то, что мы стараемся нарушить равновесие. Я не оставлю Европу в худшем состоянии, чем нашла ее, мистер Дизраэли.

– Несомненно, мадам, - поклонился Дизраэли, - хотя общее мнение склоняется к тому, что состояние Европы улучшится, если она в большей мере станет британской.

Королева фыркнула.

– Мой августейший отец никогда такого не одобрил бы. Мы - самая могущественная нация в мире; нас уважают, а те, кто не уважает, по крайней мере боятся. Благодаря этому моим подданным ничто не грозит. Пусть Франция сколько угодно пытается нас спровоцировать, пусть Италия бряцает оружием. У них руки коротки, чтобы дотянуться до нас. Что касается Франции, Аа-Манш теперь скорее связывает нас, чем является преградой для нападения. Французы не добьются ничего, кроме урона собственной торговле, если нацелят на нас пушки через пролив.

– Мадам, - сказал Дизраэли, - нападки на монархию воспринимаются многими как прямые угрозы в ваш адрес. В парламенте кое-кто начал призывать к войне.

– Они делают это каждый год, когда подходит время платить налоги, - спокойно сказала Виктория. - Некоторые способы отвлечь внимание публики более действенны, чем другие, особенно когда приближаются всеобщие выборы. Что касается моих подданных, то они обожают болтать о покорении Европы, но сами воевать не рвутся.

– Они пойдут в бой, если вы их к этому призовете, - льстиво проговорил Дизраэли.

Королева холодно посмотрела на него.

– Я не собираюсь проливать кровь из-за каких-то глупых угроз. Я сама - мать, и я знаю, какова цена крови сыновей.

Дизраэли поклонился.

– Об этом я тоже хотел поговорить с вами, мадам. Вы - мать не только принцам и принцессам, но и своему народу. И народ горячо желает, чтобы вы в большей мере участвовали в общественных делах. Я уже упоминал…