Визит к доктору (СИ)

- Что вы, доктор? Что вы? Вадим Петрович, я так и сделаю, как вы мне сказали. А когда похудею, какую лучше мне выбрать - толстую или худую? Вдруг толстая опять похудеет и сорвётся с нарезки.

- Дорогой Пётр Петрович! Разговор не конкретный. Когда кто-то будет у вас на примете, приходите - поговорим. Приму вас со скидкой, как постоянного клиента. Не забудьте у секретаря накопительную карту оформить.

Пороцюк вышел из кабинета, весь съёжившись, земля уплывала и качалась меж ног. Не поднимая глаз, он подступил к стойке приёмной, чтоб расплатиться. Сверху написано было - "рецепшн", хотя по-русски правильно будет - ресепшн. "Вечно здесь путают "С" с буквой "Ц"", - подумал больной, достал свой бумажник и вытащил яркую пятитысячную купюру.

- Дай мне сюда её! Ты с ума что-ли сошёл?! - резко рванула за руку Клава, выскочившая справа из туалета.

Пётр Петрович поднял глаза и обомлел - его жена стояла здесь перед ним. Ни секунды не рассуждая, он рванул назад в кабинет:

- Вадим Петрович! Вадим Петрович, - заговорщическим тоном он зашептал, - она уже здесь.

- Кто уже здесь, господин Пороценко?!

- Жена моя - Клава Пурген...

- Всё - всё - всё! Я больше не принимаю. Мне нужно в Госдуму, я еду в Совет Федерации. Запись по очереди месяца через два...

- Когда?! - удивлённо вскрикнул Пётр Петрович.

- Только после дуэли! Только после дуэли...

"Что это с ним? - обалдел Пороцюк. - Как на глазах мужика подменили!" Он молча вышел опять в секретарскую.

- Ты совсем одурел на старости лет! - на него закричала знойная Клава. - Мои терапевты в пять раз меньше берут...

- Слыхала! С мужиком твоим буду стреляться.

- Петенька! Прости Христа ради. Если хочешь, я сама его удавлю.

Пётр Петрович удивлённо смотрел на жену. После конфликта они долго не виделись - Клава снимала квартиру. "Месяца два или три её не встречал? - задумался он. - Странно ведёт себя как-то?" И вдруг обнаружил, что супруга здорово раздобрела. На лицо округлилась - ещё немного и наберёт кондиции прежние! "Какое счастье, какое счастье, - пробормотал он тихонько. Комок сжимал его горло от чувств. - Не худеть надо, а жену кормить следует! Вот в чём спасение".