Визит из невыразимого

Но самое невероятное впечатление производил не столько отталкивающий вид твари, имеющей даже не вертикальную, а горизонтальную симметрию, и от этого становящейся похожей на какую-то огромную чудовищную актинию. Наиболее странным и необычным были не собственные щупальца, венчающие ее сверху, но удивительное добавление в виде десятков змеящихся жгутов, каждое, наверное, футов в шесть-семь длиной, простиравшихся во все стороны от верхушки создания и выглядящих при этом полупрозрачными. По тому, как они свободно проходили сквозь окружающие препятствия и друг через друга, Гарри сразу определил, что они были призрачными. Однако оканчивались они вполне материальными когтями, острыми и загнутыми, длиной не меньше фута каждое. Несколько раз концы этих когтей чиркнули по окружающим камням, высекая искры, и в памяти немедленно всплыли рубленые следы на местах проведенных ритуалов, разрушенная мебель, разорванные тела. Вот, значит, каким образом эта тварь крушила всё вокруг! Вкупе с призрачной слизью, она умудрилась создать симбиоз живого организма и призрака, пользуясь преимуществами того и другого.

Впрочем, все эти мысли проскочили в голове мельком, потому что ничего связного, устойчивого сейчас там не было. Вид явившегося чудовища настолько поразил воображение, что Гарри стоял сейчас совершеннейшим столбом, не в силах ни предпринять что-либо, ни даже оторвать взгляд от всех этих омерзительных колыханий, которые сопровождали передвижения твари. Наверное, если бы сейчас она направилась прямо к нему, он бы так и продолжал стоять на том же самом месте, даже не пытаясь бежать или хотя бы просто отойти в сторону. Но каким-то невероятным чудом тварь снова не замечала их, скрытых спасительным плащом, неведомо как продолжавшим действовать.

Чего, однако, нельзя было сказать о Снейпе. Тот застыл на месте, очевидно, совершенно шокированный видом представшего перед ним Древнего во плоти, из чего можно было заключить, что он сам не ожидал, насколько кошмарное зрелище возникнет перед ним после его магических манипуляций. Это замешательство длилось, наверное, секунды две, а потом зельевар неуклюже повернулся и побежал по траве, спотыкаясь о кочки. Он успел пробежать не больше пяти-шести шагов, после чего одно из призрачных щупалец метнулось в его сторону с такой скоростью, что, казалось, оно просто материализовалось за его спиной, и огромный коготь ударил профессора в спину, буквально насадил на себя, вырвавшись из его груди вместе с брызгами крови, разлетевшимися вокруг на несколько футов. Гарри лишь на миг увидел искаженное мертвенно-бледное лицо на фоне черных волос и мантии, и следом за этим тело бывшего учителя как тряпичную куклу потащило с гигантской скоростью назад, прямо к монстру. Оно долетело до ближайших камней, перед которыми щупальце сделало изящный изгиб, поднимая его вверх, а затем откуда сверху чудовища сорвалась багровая молния, и тут же сильно запахло паленой тканью.

Изорванный обрывок черной материи — вот всё, что осталось от Северуса Снейпа, профессора зельеварения, менее чем за одну секунду. Этот обрывок отбросило в сторону, недалеко от того места, где они стояли, и он какое-то время планировал по воздуху, чтобы свалиться в высокую траву. Вверх от него поднимался серый дымок.

Это зрелище окончательно сломило возможности Гарри сопротивляться шоку от увиденного. Он почувствовал, как на глаза наползает белесая пелена, а ноги начинают подгибаться. Он упал сперва на колени, потом свалился лицом вперед; последнее, что он успел увидеть, как Древний разбрасывает во все стороны вокруг себя багровые молнии, быстро покрывая окружавшие его камни знакомыми уже символами.

Очнулся он, лежа на спине. В глаза сразу хлынула глубокая голубизна июльского неба. Легкий дискомфорт позволил немедленно ощутить, что он без очков. Ему пришла в голову странная мысль, что он в первую очередь подумал об очках, а не о Гермионе. Потом он вспомнил, как погиб Снейп, и его лицо немедленно исказилось. Сердце сжалось от жуткой боли. Досадливой и какой-то беспомощной. Только теперь, когда он в первый раз столкнулся с Древним лицом к лицу (хотя какое там к чертям лицо?!), он по-настоящему понял, в насколько безумном, в самом полном смысле этого слова, действии они принимают участие. Ему сразу же захотелось ответов — прямо здесь, прямо сейчас, и бог с ними, с очками!

— Гермиона, — позвал он, оглядываясь. — Гермиона?! — он привстал и обнаружил подругу рядом с собой на траве. Она, как и он сам несколько секунд назад, молча лежала и глазела в небо.

— Гермиона, почему ты не дала мне его спасти?! Я же чувствовал, что еще могу успеть!

— Вот твои очки, Гарри, — она протянула ему слегка запачканную в земле оправу, и он тут же вспомнил, как ткнулся лицом прямо в землю.

Он взял очки и подумал, что не стоит ему так орать на нее, особенно в подобный момент.

— Почему ты решила, что уже поздно? — спросил он гораздо мягче, скосив на нее глаза, и вдруг увидел, что она плачет.