Вижу поле...

Не буду преувеличивать — Кузьма не стал таким тренером, каким был игроком. Можно сказать, конечно, еще не стал — у него еще все впереди. Но утверждать, что он обязательно станет таким тренером, тоже не буду. Станет — буду рад. Очень это, однако, не просто. Не знаю почему, но почти никто из классных игроков не стал такого же уровня тренером. Ну, кто стал? Якушин, Бесков. Все… Лобановский? Но Кузьма как игрок, по-моему, гораздо выше Лобановского. И ему, я думаю, труднее.

Труднее ему, конечно, не только поэтому. То время, когда он всех в команде хотел видеть такими, как он сам, давно прошло. Кузьма быстро понял, что так не бывает. Немногие так быстро это понимают. А он понял за несколько сезонов.

Труднее, чем Лобановскому, Кузьме прежде всего потому, что выбор игроков у него гораздо меньше, как и у всех, пожалуй, московских тренеров.

Я не про возможности приглашать в Москву игроков из других городов говорю — приглашают многих, очень многих. Кто же откажется?

Но где игроки, чуткие к стилю московских команд, готовые воспринять традиции знаменитых клубов? Многие ли хотят играть, например, именно в «Торпедо»?

А с другой стороны, почему им к нам тянуться? Что они, хорошие торпедовские игры часто видели за последние сезоны или уж очень хороших игроков застали?

Нарушилась у нас преемственность — и стиль разрушился. Пропала элегантная, как говорили все, торпедовская игра.

Ну, хорошо — а «Спартак»? Бесков — человек не спартаковский. И вообще тренер со своими установками, со своим упрямством.

И «Спартак» при Бескове не похож на прежний «Спартак». Все нынешние игроки в нем — другие, другого толка, чем были в «Спартаке» того поколения, с которым мы играли.

Но болельщики «Спартака», кажется, довольны. «Спартак» побеждает. Правда, в сборную Бесков что-то немного своих зовет. Тем не менее «Спартак» все последние годы среди лидеров. Чего про «Торпедо» не скажешь.

Успехи при Иванове у «Торпедо», однако, тоже были. И «бронза», и кубок, и первое место в семьдесят шестом году взяли, правда, в осеннем розыгрыше, который в один круг разыгрывали, что, простите меня, с настоящим чемпионатом не сравнишь.

Ни в коем случае не думаю, что Марьенко Виктор Семенович, при котором «Торпедо» одержало в шестьдесят пятом году победу гораздо весомее, был тренером более торпедовским, чем Кузьма. Но у него в распоряжении было несколько настоящих торпедовских игроков — и в первую очередь Валентин Иванов.

Так почему же я (да и не только я) говорю, что плохо, когда тренер, бывший большим игроком, хочет видеть в своих игроках себя — и никого другого?

Да потому, что в каждом поколении верность стилю, которого клуб придерживается, выражается по-разному. В духе, как говорится, времени.

Преемственность — не копия, а только понимание сути командной игры с помощью и под влиянием лучших из мастеров старшего поколения.

А вот когда тренер бережет классных игроков, его напрасно обвиняют в жалости к ним или в недоверии к новым. Все как раз для новых и делается. Кто сумел войти в настоящую игру с настоящими игроками, тот в такой игре и укрепится и сам наверняка кем-то станет. И ничего страшного, если станет со временем, испытав конкуренцию.

Страшно, если в основном составе человек закрепляется только потому, что у тренера никакого выбора нет.

И вот Иванову достаточно часто приходится быть в такой ситуации — довольствоваться далеко не лучшими исполнителями. И это, конечно, портит ему и настроение, и характер, и без того не самый легкий, как и у большинства у нас.

Не сомневаюсь, что вкус к настоящему футболу у Кузьмы по-прежнему безупречный — и ему нелегко мириться с игрой не на самом высоком уровне. Правда, я огорчился, когда после стажировки в Англии Кузьма поспешил перевести игру на новые, «жесткие», рельсы. Это, по-моему, не торпедовский путь.

Думаю, что и Кузьма в глубине души со мной согласен.

Но хорошо рассуждать, когда не ты отвечаешь за постановку всего дела, когда не с тебя спрашивают победы и очки, когда не с тебя «снимают голову» за поражения. Особенно ведь обидно, что и болельщики спокойнее относятся к потерянной командой игре, чем к потерянным очкам. А тренеру, конечно, страшновато оставаться без влиятельных союзников.

И все же, не испытав себя в большой тренерской работе, рискуя выглядеть наивным и поставить под сомнение свою предстоящую тренерскую деятельность, продолжаю думать, что правда за игрой.

В итоге все равно победят те, кто умеет играть, кто лучше играет — как бы ни менялся футбол, как бы времена ни менялись.

И когда на международной арене побеждают, наконец, тбилисские динамовцы, которых столько упрекали за слишком уж большую самобытность, я, конечно, особенно радуюсь.

Тбилисцев хвалили всегда за стиль, но упрекали обычно за слабую волю. Но они — новое поколение, новый тренер — проявили волю, прежде всего, в том, что оставались верны своему стилю. Ну и выросли в такси верности как спортсмены…