Вижу поле...

А сам Стрельцов, как бы поднимаемый время от времени этой волной всеобщей доброжелательности над сценой и залом, выглядел по-прежнему естественным и распахнутым, несмотря на галстук и строгий костюм.

На банкете в Мячкове слово Стрельцову предоставили после того, как выступили Иванов и Воронин. Капитан «Торпедо» произнес полагающиеся случаю слова, Воронин сказал красиво и остроумно о рабочих руках, создающих автомашины, о руках, которые футболисты автозавода «рекламируют своими ногами». Стрельцов поднялся и с обычной своей открытой улыбкой, без всякого драматизма, очень просто говорил о том, о чем, видимо, только на таком торжестве и можно было сказать: что после всего случившегося с ним он лучше, чем когда-либо, понимает, как повезло ему с тем, что жизнь его связана с автозаводом, что он был в «Торпедо» и вернулся в «Торпедо».

Был конец декабря. Ближе к полуночи, когда разговорами о последних матчах минувшего сезона временно завершилась тема футбола (вспомнили, как в решающей игре с «Черноморцем», когда Стрельцов не забил гол, Иванов попенял ему: «Что же ты мне, Эдик, не отдал, я был в шести шагах сзади», а Эдик ответил: «Ну, неужели, Кузьма, я тебя не видел, просто не сомневался, что забью»), когда вышли из дому в морозную темноту, Стрельцов вдруг предложил: «Поставим елку в центре поля, которому мы всем обязаны…»

Он взял елку и почти по пояс в снегу между деревьями мы двинулись к тренировочному полю «Торпедо»…

…Киевские динамовцы хорошо усвоили урок сезона шестьдесят пятого года, когда им не хватило одного-единственного очка. Правда, я не совсем убежден, что Маслов решился бы так смело выдвинуть в основной состав молодых Мунтяна и Бышевца, если бы в сборную команду на чемпионат мира не призвали Серебренникова, Сабо, Хмельницкого. Но важно ведь, что у них в резерве оказались такие талантливые игроки.

У нас же не было особенного выбора.

Кроме того, после очень трудно давшегося нам сезона мы, опытные в большинстве своем люди, не устояли перед соблазнами праздничных процедур — слишком уж много пришлось на зиму встреч и чествований на разных уровнях, мы поздно ушли на отдых. И переход к неизбежным будням не таким оказался энергичным, как хотелось бы, как надо бы…

В сезоне шестьдесят пятого мне приходилось трудно. Но сама радость возвращения, ощущение своей полезности облегчали начало второй моей жизни в футболе. И я почти не сомневался, что следующий сезон проведу увереннее.

Сохранить чемпионское звание у нас было мало шансов при тогдашних возможностях «Торпедо», но и до сих пор уверен: потрудись мы в канун сезона с большей ответственностью — за призовое место могли и поспорить.

В тот год в связи с чемпионатом мира игроки сборной тренировались в отрыве от клубов.

Валентин Иванов участвовал в весенней поездке сборной, но к началу сезона вернулся обратно в «Торпедо» — тренеры сборной, видимо, предпочли ему игрока помоложе.

Рано или поздно такое неизбежно со всеми нами случается. И никто еще не пережил этого безболезненно.

Кузьма вернулся в команду, где его положение лидера никак вроде бы не могло пошатнуться. Как у лидера у него по-прежнему оставались особые обязательства перед командой, ответственность за сохранение торпедовской игры Он крепился, не показывал виду, Кузьма, который столько лет был ведущим игроком не только в клубе, но и в сборной, где он и капитаном стал после ухода Нетто.

В неважном настроении Иванов начинал сезон в команде, не располагавшей, как я уже говорил, большим выбором игроков.

Сильнейший игрок прошедшего сезона Валерий Воронин готовился в составе сборной.