Визбор

По соседству с Советским писателем был дачный посёлок Академический, иногда супруги селились там. Бывало, что снимали дачу и в другом писательском посёлке — знаменитом Переделкине, воспетом Визбором в «Переделкинском вальсе» 1978 года (написанном, правда, уже не в Подмосковье и не в Москве, а на Памире). Песню он однажды попытался записать на магнитофон, но стихи подзабыл и вспомнил только припев. Зато полный текст песни остался на бумаге: «…Переделкино спит / После скучных субботних веселий / И не знает ещё, / Что настала уж зимняя жизнь. / Мы неспешно идём, / Мы справляем любви новоселье, / И нетоптаный снег / Удивительно кстати лежит. / Ах, какая зима / Опустилась в то утро на плечи / Золотым куполам, / Под которыми свет мы нашли. / И не гаснет огонь, / И возносятся сосны, как свечи, / И Борис Леонидыч / Как будто бы рядом стоит…» Как же снимающему здесь дачу поэту не помнить о «Борисе Леонидыче»? Но подспудно вспомнился Визбору и Ярослав Васильевич: «Переделкинский вальс» написан в поэтическом ритме стихотворения Смелякова «Если я заболею…», много лет назад ставшего, как мы помним, визборовской песней и теперь «напомнившего» ему о себе.

Дача же, которую они с Ниной здесь снимали, принадлежала Владимиру Татарашвили, другу кинодокументалиста Германа Фрадкина, которому Визбор-дачник запомнился сидящим на терраске с трубкой во рту и с радиоприёмником (назначением последнего в данном случае было заглушать прочие шумы — чтобы они не мешали). «Работал как проклятый», — свидетельствует Фрадкин. Полноценная творческая работа давала Визбору и ощущение полноты жизни, проходящей не зря. Переделкино вдохновляло порой и на стихи, к Подмосковью отношения вроде бы не имеющие, — например, такие:

Мы вышли из зоны циклона,
Из своры штормов и дождей.
У всех появилась законно
Одна из бессмертных идей:
Гранёных стаканов касанье —
Как славно, друзья, уцелеть!
Оставил циклон на прощанье
Лишь вмятину в правой скуле.

(«Мы вышли из зоны циклона…», 1980)

На то и дано поэту творческое воображение, чтобы он мог мысленно перенестись из уютной переделкинской дачи в хорошо знакомый ему, но в данный момент географически далёкий мир «штормов и дождей»… Впрочем, и дачный уют, «по Визбору», был не совсем обычным. Живя в Переделкине, он облюбовал себе стоявшую на участке баньку, перенёс туда радиоприёмник и пишущую машинку и там работал. Чем меньше комфорта — тем уютнее.

Ещё снимали дачу в Быкове (по Рязанскому направлению), во Внукове (невольно получалось, что по соседству с аэропортами, с любимыми визборовскими самолётами). Внуковский посёлок был не литературным, а скорее музыкальным: там жили в своё время композиторы Дунаевский и Александров (автор знаменитой песни «Священная война»), киноактриса Любовь Орлова, которую вся страна знала по довоенной комедии «Волга-Волга», легендарный Утёсов… Теперь в этих домах жили другие люди, но Визбор любил прогуливаться с Ниной по этой улице посёлка и рассказывать ей о знаменитостях. Казалось — вот-вот появится, например, «Леонид Осипович» на крыльце своей дачи — «как будто бы рядом стоит». Нина поражалась: откуда он всё это знает?.. В 1979 году во Внукове по соседству поселился давний друг-альпинист Юра Пискулов с женой Любой. Похлопотала за них Нина, договорившись с хозяевами участка о сдаче небольшого флигеля. Отдых получился компанейский.

Вообще с возрастом дачная жизнь привлекала Визбора всё больше. Без конца разраставшийся забензиненный мегаполис уже не походил на уютную (как теперь ему казалось) Москву его детства и юности и тяготил поэта, давил, мешал творчеству и просто нормальному человеческому дыханию. Визбор и в городе любил создать себе обстановку, близкую к природной.

Любил завтракать не в кухне, как это делают все горожане, а на балконе, где Нина специально для него разводила цветы. Как раз лето они обычно проводили в городе (Визбор, правда, уезжал на какое-то время в горы). Ведь снять подмосковную дачу в тёплое время года было дорого, а с осени до весны — реально. Тем более что у зимней загородной жизни есть большой плюс: можно каждый день ходить на лыжах…