Визариум. Проникновение миров

– Ну вот, – сказало привидение, – у тебя есть два пути, чтобы остаться здесь и не отбросить на хрен копыта.

Михалыч показал два прозрачных пальца.

– И какие это пути? – спросил Толя.

– А чтобы это узнать, мы будем действовать по схеме, доказавшей свою эффективность, – ухмыльнулся Михалыч. – Только включим туда, хе-хе, дополнительный элемент.

Минут через сорок Толя позвонил Алёне и сказал, что встретил друга Мишу и пойдёт к нему смотреть футбол, и там, скорее всего, и заночует. Алёна поворчала, но не обиделась, они доверяли друг другу.

«Видела бы она, что тут у меня за футбол», – думал Толя, разбавляя комбинатовский вишнёвый сок чистым спиртом в пропорции один к одному. Михалыч сказал, что принять получившегося напитка нужно будет граммов триста, не меньше.

– Я составлю компанию, – подмигнул призрак. – Вместе весело шагать по просто-орам.

«Знаю я, как ты составляешь компанию, старый халтурщик», – подумал Толя.

Михалыч настаивал, что для надёжного результата Толя должен остаться ночевать здесь, на комбинате.

Они просидели часа два. Толя пил, наливая по пятьдесят граммов, Михалыч наклонял голову к своему стакану и закрывал глаза. Призрак рассказывал, как хорошо жилось в советские времена.

– У меня грузчики в дублёнках и ондатровых шапках ходили, блин на! – распалился он. Толе показалось, что Михалыч действительно захмелел. – Сам жил и другим давал жить! – Призрак снял шапку, наверное, тоже ондатровую, положил на стол. Шапка полежала и стала медленно дрейфовать к краю стола.

Толе доводилось слышать подобные рассказы от людей, теперь пришлось слушать и от привидения.

– Всем всего хватало, – продолжал Михалыч, – водителям, экспедиторам, конторским засранцам. Сгущёнка, сухая колбаса, чёрная икра, красная… Да… А потом закончилась лафа. Развалили страну. Такую страну! Зачем, а? Разве плохо жили?

Михалыч сокрушённо развёл руками.

«Надо же, – подумал Толя, – помер давно, а туда же, ностальгирует. Тащили тут всё, до чего только могли дотянуться, а теперь удивляются, почему развалилось». Посмотрел на Михалыча. Он не испытывал к старику неприязни. Да и зачем, теперь уже, о чём-то спорить?

Толя осушил очередную, кажется, седьмую, стопку и вдруг ощутил некий толчок, лёгкий сдвиг восприятия. Объяснить это словами он бы, наверное, не смог. Просто увидел вдруг, не глазами, а как-то по-другому, что в небе над комбинатом кружатся чёрные, похожие на ворон, но очень, очень большие, невидимые людям птицы. А пониже, у самой крыши, клубится, образуя жутковатые исполинские фигуры, непонятного происхождения густая мгла.

Он увидел, как только что водитель проезжающего возле комбината жигулёнка ощутил в свете фар мелькнувшую через дорогу большущую лохматую тень, дёрнулся и пробормотал: «Ну ни хрена себе собака!», а это, Толя знал, была не собака.

Ещё Толя услышал отзвук музыки и понял: это с третьего этажа, там опять веселятся привидения. И понял, что если поднимется туда сейчас, его увидят и, возможно, не прогонят.

А потом Толя почувствовал, как где-то в недрах комбината проснулся, заворочался старый знакомый, чудовищный спрут. Огромный глаз распахнулся и начал планомерно обшаривать пространство. И скоро взгляд монстра остановился на Толе. Толя вздрогнул и медленно поднялся со стула.

– Что такое? – удивился призрак.

– Знаешь, Михалыч, – Толя, не сводя глаз со стены, открыл шкаф и стал нашаривать куртку, – я, пожалуй, поеду домой.

Михалыч поднялся.

– Ну, братан, это ты напрасно… Вот же, осталось ещё.

Призрак указал на стол.

– Не, не, – Толя уже открывал дверь. – Давай, до завтра!

Он поспешно направился на улицу. Призрак удивлённо поплыл следом, на краю эстакады остановился. На дороге, поджав хвост, стояла собака Монтана, смотрела куда-то под эстакаду и тихо скулила. Толя не помнил, как дошёл до проходной, а выйдя за территорию, побежал так, как не бегал, наверное, никогда в жизни.

Рискуя напороться на ветку или споткнуться и растянуться, Толя пробежал метров пятьдесят, а потом вдруг почувствовал, что ужас отпустил. Тогда перешёл на шаг и отдышался.

К автобусной остановке подходил в спокойном, правда, сильно нетрезвом состоянии.

* * *

Было немного совестно садиться в таком виде в общественный транспорт, но идти пешком пришлось бы слишком долго.

Подошёл автобус, восьмой маршрут. Табличка с номером завалилась набок, и получилось, что за лобовым стеклом лежит знак бесконечности. Толя хмыкнул и полез в салон. Ехать предстояло с полчаса. Людей было мало, Толя сел на свободное место у окна.

В тёплом, пахнущем выхлопными газами салоне Толю разморило, и он едва не уснул. Пока доехал до своей остановки, людей в автобусе почти не осталось. Их заменили другие сущности.

– Вы не выходите? – спросил Толя у стоявшего на пути пупырчатого сиреневого щупальца. Оно молча подвинулось, освобождая проход.

Толя протянул водителю две чёрные монеты:

– Спасибо.

– Счастливо! – Водитель махнул когтистой лапой и подмигнул третьим глазом.