Византийские исихастские тексты

Созерцательная жизнь с животворящим Духом наполняет созерцателя втайне некоторыми многими досточудными ум ственными зрелищами; не тотчас, не внезапно, но по прошествии некоторого времени и продолжительного научного исследования (τῆς φιλοσοφίας), а также в известной постепенности и как бы по лестнице; и иной раз ты мог бы услышать, как этот созерцающий говорит от избытка покоя и уклонения от всего, кроме Бога: «Я один, пока не перейду»[1640]; иногда же вследствие познавательного обращения к существам [говорит]: «Как величественны дела Твои, Господи! Все премудро Ты сотворил»[1641], и следующее: «Запах одежд твоих, как запах от нивы полной, которую благословил Ты, Господи»[1642]. Иногда же, заставляя взирать с большим устремлением и внушая подниматься к духовным восхождениям, он убеждает говорить: «В благовонии мир твоих поспешу следом за Богом»[1643], и следующее: «Превознесу Тебя, Боже мой, Царю мой, и буду благословлять имя Твоё во век и в век века. Велик Господь и весьма славен, и величию Его нет предела»[1644]. «Дивно ведение Твое для меня: мощно! Не могу [постигнуть] его»[1645]. В иных же [случаях] он приготовляет зрителей, устремляющихся горе, петь под впечатлением того, что есть пресущественного в видении: «Ты же вышний во век, Господи»[1646], и «память Твоя в род и род»[1647], «весьма превознесён над всеми богами»[1648]. Иногда же приводит зрителей к ясному выражению в восклицании: «Нет подобного Тебе, Господи, между богами, и нет (подобного) по делам Твоим»[1649], а также показывает духовно созерцающим разумную гору, на которую восходят, и святое место Божие, на котором стоят «неповинные руками и чистые сердцем"[1650]. Но сверх того даёт возможность видеть таким образом пути восхождения до высоты небес и нисхождения до глубины бездн, то есть до тайн Духа; и иногда удивительным образом ставит даже перед созерцанием личного видения в Троице, иногда же среди изумления располагает к созерцанию Иисуса, Его домостроительства во плоти и следующих за ним преестественных тайн, и тогда после многих и блаженных видений он никаким образом не оставляет созерцающего, не введя его, небывалым образом просвещённого, — о дивная благодать! — на самое лоно Божие, в истинный покой, и неизреченное отдохновение, и духовное и преестественное наслаждение, чтобы не сказать упоение, красотами Божиими, и в божественный восторг — в те преблагословенные недра, заключающие в себе великую глубину божественных таинств и в достаточной степени приближающиеся к ощущению пресущественности Божией, в те недра, которые в наследие свыше получил и Авраам, когда и Сам Бог стал жребием Авраама по выражению: «Я Бог Авраама»[1651]. Поэтому как Бог есть Бог Авраама по преимуществу, то, следовательно, и недра Божии суть «недра Авраамовы»[1652]. Итак, созерцательная жизнь в Духе, возвышая, вводит в недра Божии, или, если кто хочет иначе выразиться, на «лоно Авраамово», во всякой простоте и весьма отрадном веселии; она действительно обоживает и среди душевной сладости и вполне невыразимого наслаждения приводит в состояние блаженства ум, причастный мудрости и возможно более упражняющийся во взирании горе на Христа Иисуса, Господа нашего.