Виверт и Вива

Вива ничего не ответила и включила душ. По поводу марок я тоже соврал. У меня не было увлечений. Только работа, мама и моё жилище. Сейчас я жалел о том, что не заимел хобби будучи живым. Какую гамму чувств я мог испытать от тех же марок! Нужно будет завтра зайти на почту и купить себе несколько. Может, что-то и произойдёт.

Я приготовил постель к моменту выхода Вивы из душа. Подойдя к постели, она сбросила с себя полотенце и стояла передо мной голая. Её тело могло вдохновить тысячи художников на создание тысячи произведений искусства. Её груди можно было посвятить музей. Её талией могут обладать только древнегреческие богини. Но всё это не смогло заставить забиться моё сердце хотя бы пятьдесят раз в минуту.

–Обожаю горячий душ! Так освежает.

Накрутив полотенце на голову, она прыгнула ко мне.

– Почему ты не голый? – искренне удивилась Вива. – снимай эти тряпки и грей меня!

Повинуясь её просьбе, я разделся и обнял её под пледом.

– Ух, какой ты холодный, Виверт!

– Поэтому я и достал плед. Я же говорил, у меня проблемы с кровообращением.

– Да, это я знаю. И я тебе советую обратиться ко врачу.

Она уснула через десять минут, закутавшись в плед. Я же уснуть не смог : мои веки больше меня не слушались и приходилось смыкать их вручную. Так я и лежал рядом с Вивой. Голый и холодный, смотрящий в потолок и жалеющий о том, что я не умер окончательно. Пролежав так до четырёх часов утра, я аккуратно покинул постель. Ходя по кругу на кухне и не зная, что делать, я вернулся в комнату и достал из куртки Вивы пачку сигарет. Не знаю, что на меня нашло, но я вернулся на кухню, достал из пачки сигарету и прикурил её. Но тут я столкнулся с очередной проблемой. Я не дышал, следовательно я не мог сделать затяжку. Мне стало жалко Виву. Видит Бог, я был не против пополнить список её любовников. И даже больше – я хотел чувствовать её, хотя бы немного, малейшую частицу, долю секунды. Она ничего не получит от меня, полностью отдавшись мне. Размышляя об этом, я простоял на кухни до семи утра. Это нужно было прекратить, пока я не сделал ей ещё больнее. Одевшись я вышел из квартиры, оставив на кухне записку. Она гласила : «Прости, у нас ничего не выйдет. Всё потому что я умер вчера ещё в обед.»

Я отправился в банк и внёс платёж по ипотеке. Так же я поинтересовался, что будет с квартирой, если я умру. В этом случае её заберёт государство. Неплохой расклад. Я боялся, что они заставят платить мою маму.

Вернувшись домой я обнаружил отсутствие Вивы и записку на кухне. Она гласила : « Тебя не было слишком долго. Прощай» и грустный смайлик в правом углу.

Настроение стало отвратительным. Я чувствовал что-то новое. Злость. Ударив кулаком по столу, я крикнул на всю квартиру нецензурное слово. Потом я принялся громить кухню, бить тарелки, разламывать мебель. К вечеру я уничтожил каждую вещь в своей квартире, и только когда последняя мелочь была разорвана в клочья, я успокоился и решил навестить матушку.

Идя по парку, я искал глазами Виву, но выйдя из него, я осознал, что больше никогда её не увижу. Она ушла из моей смерти. Уже при входе в подъезд дома, в котором жила моя мама, я нарвался на пьяную компанию. Я решил их обойти, но они что-то прокричали и окружили меня. Бормоча нечленораздельный бред, они принялись толкать меня, а после и вовсе свалили на землю и начли бить ногами. Продолжалось это не долго –они быстро выдохлись и ушли. Я тут же встал, отряхнулся и зашёл в подъезд. Зайдя внутрь, я ощутил сильнейшую тоску и уныние. Чувства, которые раньше не испытывал. Сев на ступени подъездной лестницы, я взялся за голову и начал плакать. Но у мёртвых не бывает слёз, ка и эмоций, насколько мне известно. Тогда откуда эта влага в моих глазах и дрожь в руках? Задумавшись об этом, я встал и направился вверх по ступеням.

Ты не знаешь, какая из ступеней лестницы окажется последней, если привык не смотреть по ноги.