Vivere Est Militare

-Чёрт, Мисора!! – выпалил, наконец, Масаки, резко отворачиваясь и впечатываясь лбом в стену, - Предупреждать надо!!

-Э? – девушка посмотрела на Нанао, потом на себя, - Ах, ты про это? Ну, я только что встала же. Кстати, а куда я дела одежду?

Она принялась планомерно осматривать свои апартаменты, зорким взглядом выискивая то, что можно было бы на себя нацепить. Получалось через раз.

-Да меня не интересует, почему ты не одета! И я не могу знать, где твоя одежда! – продолжал ворчать Масаки, неудержимо краснея, и продолжая пытаться продавить металл стены лбом, - Предупреждать должна, ёлки-моталки!

-Хм, правда? – задумчиво изрекла та, выуживая из-за кровати свою майку.

-“Правда”?! Нет, блин, я прикалываюсь! – всё ещё не мог успокоиться Масаки.

В основном потому, что он ненавидел, когда видят его смущение. А сейчас и ежу было бы понятно, что ему не по себе и просто бесило.

-Впрочем, реакция у тебя тоже была замедленная, - понизив голос и придав ему глумливого оттенка, произнесла Сэй, вытаскивая из-под простыни носки и штаны.

-Что?! Это ещё к чему?!

-Ну, я хочу сказать, ты, верно, только наполовину злишься.

-Блин, Мисора, что ты…

-Хоть понравилось? – продолжала давить девушка.

Нанао успел подумать о том, что быть жидкостью не так уж и плохо, ведь любая щель – средство побега. Но до состояния сжижения ему дойти было не суждено. По-крайней мере, пока что.

-Мисора… - зарычал он, чувствуя некий вполне ощутимый дискомфорт.

-Ну… - напарница, уже облачившись в повседневный костюм, подкралась к Масаки, - там ведь есть на что посмотреть.

-А-а-а!! – взвыл он, - Я пришёл только для того, чтобы напомнить, что... проклятье…

Он понял, что забыл, зачем, собственно, вломился в квартиру такой игривой сегодня Мисоры. Не иначе, как стресс накопился.

-Ну, так что?

-Э-э-э… чёрт побери… профессор Акаги попросила тебя зайти к ней и дозу получить, - проскрежетал Нанао.

-Ты ради этого в такую рань сюда пёрся? – Мисора немного успокоилась и уселась на кровать.

-Типа нет. Вышло так, что я у Акаги вздремнул в кабинете, и в шесть утра она меня оттуда выгнала и попросила, чтобы я тебе передал. Я вообще домой шёл.

-Ты уснул у профессора?! – изумилась девушка, - Ну ты дал!

-Я жертва обстоятельств! – всё ещё стоя лицом к стене принялся отпираться Масаки, - Это из-за препарата. Я две ночи не спал, а потом, когда дозу получил, сразу вырубился.

-Две ночи? – Мисора задумалась.

Она и сама всё чаще стала испытывать боль в теле. В этом она была очень похожа на Масаки. Из-за серьёзных травм её организм справлялся со всеми тяготами пилотской жизни куда хуже, чем, скажем, Рей и все остальные. Нанао так же был слаб на момент вживления наномашин.

Масаки, наконец, повернулся к собеседнице лицом, но в глаза смотреть избегал, останавливая взгляд на чём угодно, кроме её лица.

-Ну, так пойдём? – спросил он, норовя повернуться к двери.

-Ладно. Чем раньше разберёмся с делами, тем раньше сможем халявить.

-Если только Ангел не ввалится к нам на огонёк.

-Ну и дадим ему по роже. Как будто не делали этого три года.

Масаки только рассмеялся.

***

Поджидая подругу возле кабинета Рицуко, Масаки никак не мог отделаться от мыслей о Мисоре. И от этих мыслей он не мог не краснеть. Не то, чтобы обнажённое женское тело было для него каким-то сверхъестественным явлением. Пару раз краем глаза он видел Мисору без одежды во время обследований.

В бесплодных попытках заставить себя успокоиться, Масаки провёл приличное количество минут, прежде чем начал уже раздражаться на самого себя за то, что в голову лезет всякая чушь. Он давно уже признался себе, что ничего не чувствует к Мисоре. Совсем. Она была просто его подругой. Конечно, она не была ему совсем безразлична, и он знал, что на операции он придёт к ней на помощь любой ценой. И когда он смотрел на неё, то видел просто девушку. В принципе, даже это его созерцание груди напарницы ничего не меняло.

Так же Масаки ничего не испытывал по отношению к Рей. Он вообще не думал, что она для него что-то значит до последнего совместного с ней задания. Поймав себя на мысли, что не хочет нанести ей вреда, он долго выжидал подходящего случая для атаки Шестой.

“Это ведь и есть дружба, так?” – спрашивал он себя, - “Бояться причинить вред близкому? Готовность его защитить?”

Но к Сэй он явно испытывал большую степень чувств, нежели к Рей. И на подколы Мисато, которые он получал одно время, он отвечал раздражённо и слегка обескуражено. Обычно это сводилось к вопросам типа: “Кто, по-твоему, симпатичнее?” или “С кем из них ты бы согласился пойти на свидание?”

Позже, когда Кацураги уверилась в искренности ответов подопечного, она принялась донимать этими глупостями девчонок. Причём в другом лагере её приколы производили больше шороха.

“Мисато, я не вижу смысле в этом. Мне никто из них не нравиться. И не надо говорить, что я влюблюсь в Аянами или Сэй”, - ворчал он, помнится, в ответ на очередную шутку.

По-крайней мере, в свободное время от тренировок, когда им дозволено было называть капитана по имени.