Vivere Est Militare

Умно кивнув, он согласился с капитаном. Безусловно, до него дошло, что всё это неспроста, а тот поцелуй, выданный за случайный, но необычайно долгий и глубокий для такового, доказал, что изъяна в теории нет.

И данный факт давал Синдзи шанс. Он был полноценным парнем, так что довольно давно смекнул, насколько красива Рей и что он не прочь бы с ней встречаться. Но после того как его жизнь в качестве пилота слегка утряслась, он видел подобные отношения в ином свете и был немного растерян из-за этого. Если подумать, ему вообще было трудно привыкать к статусу пилота.

Когда Рей закончила диагностику и с громким трагическим вздохом выползла из кабины, отчитавшись перед Мисато по рации, Синдзи подошёл к ней с явным намерением выяснить отношения. Впрочем, как только он догнал напарницу, слова и побуждения как-то скомкались и разбежались по углам – он ведь даже не продумал, что хотел сказать, а главное – что хотел услышать.

-Что-то не так? – поинтересовалась Рей, почесав носик.

-Э-э-э… - неуверенно выдавил из себя Синдзи, разглядывая что-то на макушке девушки.

Он был повыше ростом, так что имел такую возможность.

-Э? – переспросила Рей, слегка улыбаясь.

-Я, собственно, что хотел спросить… - продолжил бравый пилот, почесав затылок, - Насчёт руки.

-Руки?

-А! Я про руку Нулевой… тогда ты… э… поцеловала меня.

Рей смекнула, к чему клонил напарник, поэтому скулы её покрылись румянцем. Теперь настал её черёд программировать себя на ответ.

-Ну… это… - в такт давешним причитаниям Икари произнесла она, - я поцеловала.

-Я, как бы, понял. А зачем?

-Тебе не понравилось? – Аянами внутренне сжалась.

Синдзи лишь тупо хихикнул.

-Дело не в этом, не понравиться мне не могло. Мне любопытно узнать причину.

-Ну, ты мне нравишься, - заключила Рей.

Всё-таки, она обладала некой прямолинейностью, к которой была склонна от природы. Просто после общения с непонятливым и вспыльчивым Масаки она приучила себя избегать поспешных выводов такого рода. Сейчас эта часть души вновь взяла верх. Отчасти потому, что позади Синдзи опять крутилась Норико, дразнящая дочь. Спасовать перед ней Рей просто не могла – это же равносильно потере чести.

Синдзи вздохнул, чтобы что-то ответить, но тут их взгляды пересеклись и оба заткнулись, пытаясь хоть что-то с этим сделать. Но отвести глаза в сторону не могли. Синдзи заодно пользовался моментом, чтобы ничего не говорить, так как слова в предложения в голове складывались до ужаса односложные и невнятные.

Но Аянами взяла дело в свои руки, прямо спиной чувствуя, как мать позади неё корчит рожи.

-Смотри, - произнесла она, указывая куда-то за спину Икари, - Птичка.

-Что? – тупо прохрипел тот, оборачиваясь с разинутым ртом.

Но он был остановлен парой рук, обхвативших его лицо и, впоследствии, губами Рей. Сколько бы она об этом не думала, так и не смогла поцеловать предмет обожания, глядя ему в глаза. Да и это было не суть как важно. Размякший Синдзи был довольно хорош несмотря на отсутствие опыта.

-Ну?! Видела?! Видела?! – кричала Норико, сидя на голове Нулевой и постукивая кулаком по её внешнему сенсору – огромному зелёному сфероиду, заключённому в толщу брони, - Помнишь, как мы поспорили, что я заставлю этих двоих сделать это?! Помнишь?!

Понятное дело, Ева-00 продолжала сохранять величественное молчание, стоя закреплённой в доке.

-Не помнишь?!! – выпалила Аянами-старшая, вскакивая на ноги.

Едва не упав вниз, но в последний миг восстановив равновесие, она начала попинывать головную броню Евангелиона.

-Эй, ты! Ты мне денег должна! Можешь не отмалчиваться! – гневно потрясая кулаком, заявляла она, - А-а, страхолюдина, чёрт с тобой! Какие уж с тебя деньги? Вон какой меч на поясе носишь! Это ж надо такое собрать!

С этими словами она совершила эффектный “прыжок веры”, нырнув в темноту ангара, где и исчезла в облаке своего странного тумана.

***

Чудовищный удар снова сбил грушу с крепления, и она с грохотом рухнула на пол. Мисора порой поражалась, как эта штука ещё не порвалась от её могучих избиений.

В другом конце зала тренировался Масаки. Но он делал это спокойно и без нервов – сказывалось успокоительное. К тому же, невозможно было понять, что он чувствует из-за того, что теперь у него не было глаз, а лишь бесчувственная железка сенсора, пульсирующая фиолетовым светом. Мисору до ужаса бесило это спокойное выражение лица напарника. Он не улыбался, не скалился, говорил ровно, хоть и достаточно много. Но больше всего её бесило то, что он потерял память. Конечно, она злилась не на Нанао – он этого просто не заслужил. Её злила и одновременно радовала ситуация, что в свою очередь тоже злило.