Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

Очевидно же… чем больше у человека имелось способов защититься, тем меньше было шансов, что он выберет из них наиболее опасный для той, с кем в паре ранее и проворачивал самосуд.

— Я уже почти шляхта, инспектор, — улыбнулась она. — И на гербе моего учебного заведения есть, как глазастая птица, так и извилистая рептилия.

— Решили, значит, вступить в большую игру? — покивал понимающе собеседник.

— Пока нет, скорей, большая игра решила вступить в меня. Я предпочла бы сохранить статус “кво”. Если ректор отзовёт сына, мы с вами сможем рассчитывать на милость Сковронского. Для меня это было бы идеальное развитие событий: вроде бы, ничего и не поменялось, а, вроде бы, серьёзные люди имеют пару поводов мне благоволить.

— А как насчёт гнева Маллоя-младшего? — уточнил инспектор, поправляя папку под мышкой. — И почему вы считаете, что есть какой-то шанс на то, что по вашей просьбе ректор отзовёт своего сына?

— Я учусь в УСиМ, а потому видела, как ректора, так и его отпрыска, — девушка сделала паузу, когда дверь кофейни открылась, выпуская богато одетую женщину с тёмным картонным стаканчиком в руке. Перезвон приветственно-прощальных колокольчиков и движение отвлекали от разговора. — Там явно идёт серьёзный конфликт отцов и детей. Не удивлюсь, если ректор вообще не желает этого столкновения, и самоуправство сына посчитает вредным, — синие глаза некромагички въедливо вцепились в такие же синие глаза серебристого черепа на фуражке собеседника. — Эти вассально-сюзерениальные отношения — сволочи сложные и ветвистые. Действия одного глупого мальчишки способны запустить реакцию, последствия которой предсказать окажется делом излишне сложным.

— И ни слова о гневе Маллоя-младшего, — усмехнулся Воржишек. — Совсем не боитесь?

— Боюсь, но явно меньше, чем альтернатив, — призналась она.

— А мне казалось, попаданцы совсем ничего не боятся, потому как знают, что смерть — это не навсегда.

— В других мирах — да, — Броня нахмурилась. — Но в Форгерии… в Форгерии это совсем не факт.

— Правда? — усмешка на лице инспектора перестала сочетаться с его взглядом. Уголки губ застыли в приподнятом положении, но теперь это выглядело неестественно.

Девушка размышляла перед ответом несколько секунд. Она ведь… не знала, что именно происходит в Форгерии. Как именно проходят процессы, когда некромаг эксплуатирует труп для получения магической силы. Он выжирает только лишь воспоминания или душу целиком? Существует ли сущность человека, когда всё, чем он был, уже уничтожено, а то, чем он станет, ещё не начало существовать?

Она — не знала. Никто не знал, возвращается ли душа в поток душ после того, как побывает в руках некромага. Полноценных исследований на эту тему не было. Не считать же за успешные эксперименты её жалкие опыты с растениями?

— Разумеется, нет, ведь существуют попаданцы из Форгерии — в Форгерию.

Броня решила умолчать о том, что все эти попаданцы умирали в обстоятельствах, когда до их трупов, в обозримый срок, не мог добраться некромаг. А в условиях современного общества с развитой службой изъятия тел, повторить подобное было не то, чтобы просто.

Людей стало много. Некромагов — тоже.

— Не теряйте присутствия духа, инспектор, — взмахнула ручкой в прощальном жесте девушка, тут же разворачиваясь на мыске в сторону метро. — Я в УСиМ. Замолвлю за вас словечко.

4.

Университет Смерти и Магии.

Правильней было бы сказать “Дворец”. Дворец Смерти и Магии.

В этом месте было невообразимое количество пафоса. И речь идёт не только о выдающейся архитектуре. В конце концов, одной лишь архитектурой магический университет не смог бы выделиться на фоне учебных заведений немагических: рано или поздно, благодаря достижениям науки и техники, гарантированно появится шедевр зодчества, способный посрамить шикарное здание, в котором обучаются некромаги. Нет-нет. Речь идёт о том, как этот дворец сам к себе относился.

УСиМ прикладывал все усилия, чтобы любой посетитель осознал необычность и исключительность данного учреждения. В ход шли и вычурный сад со скульптурами да классическим лабиринтом аккуратно подстриженных кустов. И медная статуя в два этажа, дарующая классической эмблеме с совой, черепом и змеёй трёхмерное воплощение. И даже стража на вратах. Именно “стража”, а не “охрана”. Ей-Форде, у них ведь даже почётная смена караула имелась.

И не то, чтобы УСиМ требовалась охрана. Здесь каждый студент третьего курса и выше был вполне себе самостоятельной многоцелевой боевой единицей. И это если не считать талантливых младшекурсников и преподавательского состава. Многие наставники имели реальный боевой опыт в сражениях с другими некромагами.