Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

— Я знаю, что такое “дриада”, Илега, — ответила некромагичка, плавно и медленно выходя из неестественного положения, в котором её застало неожиданное замечание камеристки. — Они встречались в мифах и легендах моего старого мира. Да и в Форгерии упоминаются, правда, в виде слуг лешего, занимающего в местной мифологии должность главного врага человечества.

— Забавно, учитывая, что ты сама мне рассказывала о том, как некромаги изничтожали другие виды магии, — хмыкнула камеристка. — Видать, друиды особенно запали в душу древним магуям.

— Именно так, — кивнула Броня. — Восстание Боудикки оказалось настолько успешным, что быстро переросло в настоящую войну, затянувшуюся на добрые десять лет. Позднее её даже назвали “Война Усмирения Лешего” Это, кстати, наталкивает меня на определённые мысли: в очередной раз я вижу знакомое имя, мелькающее в знакомый временной период, — некромагичка задумчиво подняла глаза к небесам. — Даже поступки так или иначе пересекаются с поступками их двойников из моего мира. Однако, магия накладывает определённый отпечаток. Я, конечно, не настолько хорошо помню на память историю о восстании Боудикки из моей прошлой жизни, однако, что-то мне подсказывает, что оно схлопнулось в тот же год, что и началось. Иначе почему данное событие зовётся именно “восстание”, а не, скажем, “Бритская Война”?

— Усмирение “лешего”? Не “лешей”? — удивилась Илега. — Почему так, если руководила восстанием именно женщина?

— Лешим звали её мужа, Прасутага, — ответила синеглазка, машинально проводя ладошкой по мокрой змеиной шкурке, словно бы рептилия могла оценить подобную ласку. — Согласно архивным записям, Боудикка часто поминала его имя, а на знаменах красовался шлем её мужа: похожая на олений череп коряга, с цветущими ветвями, раскинувшимися подобно рогам. Именно его и назвали лешим: римляне, чья культура базировалась на некромагии, верили, что это мятежный озлобленный дух направляет армию дендроидов, накрывающих поля боя целым дождём из заострённых, словно наконечники стрел, листьев.

— То есть, настоящее имя лешего — это Прасутаг? — изогнула бровь камеристка. — Век живи, век учись, дурой помрёшь. И почему эту историю так редко экранизируют? В подавляющем большинстве фильмов вокруг фигуры лешего сплошная отсебятина!

— Многие экранизации базируются на фольклоре, а не на реальных событиях, — пожала плечами Броня. — Это неудивительно, учитывая, как у нас преподают историю в школах: запихнуть весь Древний Египет и античность в программу одной четверти — это, конечно, сильно. А вот бабушкины сказки о лешем, плотно переплетающиеся с религией, они всегда рядом с нами. Бок о бок, — некромагичка обернулась через плечо в сторону одной из стоящих неподалёку декоративных яблонь. — Они просты и понятны: если ночью в грозу деревья стучат в окно, значит леший идёт за тобой. Спрячься за крепкими мёртвыми каменными стенами. Доверься бездушному пластику. Позволь городу, воплощающему чаяния Семерых, защитить тебя.

Резкий порыв ветра подхватил подолы платьев и волосы девушек. Словно хулиганистый мальчишка, который дёргает одноклассниц за локоны и пытается задрать им юбки, уверенный в своей безнаказанности. Его жалкие потуги противостоять жёсткости кринолина и надёжности некромагической укладки только веселили Броню.

Не сдерживаясь более, синеглазка расхохоталась. Во весь голос. Она развела руки в стороны, словно приглашая ветер побороться.

— Нет смысла бояться Лешего! Посмотри на него!!! Он тут! Рядом! Буянит и хорохорится! Но это всё! Всё, что у него осталось! — весело кричала девушка. — Его загнали в клетку! Приручили! Сделали посмешищем на потеху шляхте! Рыбки строем плавают в аквариумах, кусты стрижены так, будто бы их солдаты-срочники кантиком отбивали, а то, что некогда было буйством дикой зелени превратилось в источник сырья для бумаги, которую потом сожрёт принтер!

Очередной порыв ветра принёс с собой хлёсткую мокрую оплеуху: моросящий дождь усиливался. Однако, возмущение мифического лесного духа ничуть не осадило юную некромагичку. Та лишь снова рассмеялась.

— Слышишь?! Он рычит! Пытается показать силу! Но это наносное! Леший бессилен против тех, кто его не боится!

Илега же пыталась удержать волосы двумя руками, но не справлялась. Ветер непредсказуемо менял направление, и русые локоны то и дело падали на лицо, лезли в глаза и в рот: сказывалось отсутствие некромагической укладки.

— Погода портится, Бронь! Давай вернёмся под крышу? — проканючила камеристка, пытаясь собрать свою гриву в какое-то подобие хвоста. Однако, у неё получалось крайне посредственно: то одна прядь, то другая постоянно проскальзывали меж пальцев, подобно маленьким непослушным деткам, желающим поиграть без присмотра взрослых.

— Иди! — крикнула ей в ответ госпожа, прежде чем вновь закружиться в танце, пытаясь попасть в только ей улавливаемый ритм. — Я нагоню тебя! Прими ванную и ложись спать!