Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

— Пе’гейдём с’газу к делу, — у француженки, как оказалось, был крайне яркий акцент. — Вы п’гишли на вст’гечу, значит у вас есть конк’гетные exigences.

— Да, их есть у нас, — кивнул молодой человек, но не стал озвучивать эти самые требования. Он терпеливо дождался, когда же гости займут свободные места.

Ещё одна маленькая психологическая уловка: Дарк и Броня сидели на мягеньком угловом диванчике, в то время, как находящиеся в подчинённом положении французы должны были обойтись стульями, каждый из которых оборудован жёсткой железной спинкой.

— Avant tout, я бы хотела погово’гить с Жаклин, — с ходу потребовала пани Кюсо. По тяжести взгляда она вполне могла бы соперничать с Броней.

— Это допустимо, — вместо босса ответила “номер четыре”, и спустя пару секунд положила на стол мобильный, на экране которого уже проигрывалась анимация вызова.

Женщина уже потянулась пальчиком нажать на пиктограмку громкой связи, но её остановил властный жест Глашек.

— Вы и правда хотите, чтобы этот разговор стал достоянием общественности? — с нажимом произнесла змеюка.

В глазах француженки на секунду промелькнул страх, порождённый мыслью о том, что же она такое может услышать, чему не стоит касаться чужих ушей. Однако, лишь на секунду. Ему на смену пришла мрачная решительность.

Твёрдым резким движением женщина подняла со стола телефон и поднесла его к уху.

— Jacqueline? Ça va? — всего один вопрос, а затем — молчание.

Что же говорила пленница своей матери? Вряд ли что-то, что могло бы сильно не устроить род Маллой. В конце концов, рядом с девушкой находилась Гиа, получившая от Глашек достаточно чёткие инструкции. Охранники попросту вырвали бы трубку из рук заключённой, если бы сестричка услышала что-то, что по её мнению могло бы сойти за серьёзное отклонение от заранее заданного сценария.

В итоге, Дарку приходилось довольствоваться только обрывками фраз. И эти обрывки не говорили ему вообще ничего. Нет, не потому, что молодой человек не был знаком с языком: жизнь шляхты не просто подталкивала, она вынуждала становиться полиглотом. Просто фразы были максимально обтекаемые, не дающие возможности зацепиться за них без знания контекста.

Оставалось надеяться, что Броня не ошиблась в своих предположениях насчёт лояльности Жаклин.

Наконец, пани Кюсо закончила беседу с дочерью и положила телефон обратно на стол. Сложно было сказать что-то конкретное о результатах этого разговора, однако уверенности в жестах и взгляде железной леди слегка поубавилось.

— Так какие ваши exigences? — наконец, спросила она.

В игру вновь вступил Дарк.

— Ничего такого, что вы и так не были бы обязаны сделать. Нам нужна ваша помощь в раскрытии незаконной деятельности Сковронского. Ваш сюзерен замыслил измену, так что, по большому счёту, чтобы получить свою дочь обратно, вам просто надо исполнить свой долг, — молодой человек развёл руками. — Предоставьте нам все имеющиеся у вас сведения о производстве высоконасыщенного праха и приготовьтесь выступать в суде.

— Этот garçon много о себе возомнил, — вмешался в разговор пан Кюсо. — Mon chère, его план попросту обречён на провал: ничто, кроме дерзости, просто не способно сдвинуть с места эту нелепую задумку.

Женщина поджала губы.

— Гастон п’гав, — ответила она. — Ваш план сове’гшенно не п’годуман. Вы явились в самое се’гдце в’гажеских земель и имеете наглость п’гедложить нам п’гедательство сюзе’гена?

— Ситуация тут, в любом случае, не в вашу пользу, — небрежно пожал плечами Даркен. — Вы в любом случае совершаете измену. Вопрос только, по отношению к кому: к королю или к непосредственному господину.

— Но только в том случае, если ваши scandaleux догадки окажутся верны, — напомнила ему пани Кюсо.

— Ну, да, ну да, — с улыбкой покивал молодой человек. — Пошёл я к лешему. Вне всякого сомнения. Ради Семерых, продолжайте и дальше делать вид, что не знаете, о чём я говорю, а я сделаю вид, что не замечаю этой раздражающей формальности, — небрежно помахал он рукой. — Главная тонкость заключается в том, что я и моя спутница сегодня уйдём отсюда с кусками ваших тел, которые будут использованы для создания того, что род Маллой назовёт оригиналами.

“Номер один” опёрся локтями на стол и подался вперёд, демонстрируя собеседникам хищный оскал.

— Разумеется, те куски тел, что останутся здесь, будут против подобного поворота сюжета, и попытаются надавить на Сковронского, чтобы он признал Гастона и Сабину Кюсо, вынужденно гостящих в моём доме, подделками. Однако, это будет не важно, — Даркен игриво поднял брови. — Я так или иначе получу свидетелей по делу Сковронского, а малышка Жаклин — любящих мамочку и папочку, которые не хотят обвинений в измене. Ведь плоха та копия, что не желает стать оригиналом.

— Это очень г’гомкие слова, молодой человек, — хмуро ответила ему женщина. — Я так поняла, что вы соби’гаетесь на’гушить святость пе’гегово’гов?