Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

Как оказалось, не столь разительно, как предполагали некоторые фантасты. С точки зрения влияния на вкусы среднего форгерийца нет никакой разницы, были ли миры, которые он видел, реальными, или родились в голове какого-то особо талантливого визионера. И в итоге уровень эклектики оказывался практически неотличим от того, что знаком каждому жителю XX, XXI и XXII веков. И даже не спрашивайте про XXIII век, там в этом плане, как правило, всё было дико уныло: чаще всего мир сдавался единообразию утилитаризма. Исключения имелись, но чаще всего они касасались, как ни парадоксально, не широких, захватывающих космос, империй, а концентрирующихся в пределах Солнечной системы высоких.

По крайней мере, насколько можно было судить о различных версиях XXIII века по словам людей, заверявших о своём факте попаданчества в Форгерию именно из этих эпох. Не самый надёжный источник.

Так или иначе, различия во вкусах Ришарда Маллоя и Эмиля Фурмана не заметить мог лишь слепой. Если пан ректор обожал вычурную старину, то местный ландвойт предпочитал холодную строгость металла, зеркальные поверхности, сочетание плавных изгибов и острых углов, а также высокую контрастность цветов, разделённых резкими прямыми линиями. Стиль хай-тек, как он есть. Будущее ради самого будущего — таковы заветы оформления “Пражского Торгового Центра”, приютившего под своей крышей, наверное, офисы не меньше, чем сотни компаний.

Вероятно, пан Фурман очень жалел о том, что в его подчинении не было какой-нибудь пафосной научно-исследовательской лаборатории и приходилось перебиваться доходами от торговли и пищевой промышленности, теша себя надеждой когда-нибудь накопить на зарплаты учёным с мировым именем.

По крайней мере у Брони, вынужденной дожидаться развития событий в холле хорохорящегося своей хайтековостью небоскрёба, закрученного в спираль извращённой фантазией архитектора и сверкающего сенсорным экраном с каждой на первый взгляд не предназначенной для этого поверхности, просыпалась тяга к научным открытиям. Она не преминула воспользоваться возможностью, устроившись на уголке вычурного красного низенького диванчика рядышком с чёрным трапецеидальным цветочным горшком, вызвать на крышке приземистого прозрачного кофейного столика браузер с призывно-голубенькой строкой поиска.

Подобное расположение экрана, конечно же, было совершенно неудобным с точки зрения вэб-сёрфинга. Но кто будет в Форгерии ожидать излишней практичности решений от шляхты, отчаянно желавшей вызвать удивление, восторг и зависть каждого посетившего их вотчину? Прозрачные столики с сенсорным экраном и не должны быть удобными. Они должны выглядеть смело и футуристично. Они должны притягивать взгляд своей необычностью.

В конце концов, вы не встретите человека, который увидев подобное чудо, прежде всего пожалуется на неудобство. Нет, нет и нет! Первой реакцией абсолютно каждого будет удивлённый возглас: “да у них тут даже мебель с выходом в интернет!”

Для Брони заметно более важным, нежели удобство расположения экрана, был тот факт, что на крышке стола оказалось куда как проще раскрыть большое количество таблиц и страниц с формулами, чем на планшете, ограниченном не только размерами дисплея, но и несовершенством программного обеспечения. Не прошло и пяти минут, как добрая половина доступной поверхности оказалась завалена окнами браузера, подобно тому, как вполне физическими книгами и справочниками оказывается завален стол какого-нибудь талантливого учёного в кино. Даже подтягивать их приходилось похожим движением: положила руку на краешек окна и тащи на себя. Больше не нужно? Небрежным движением откидывай прочь. За счёт большого доступного пространства фишка с “инерцией” интерфейса получала новую жизнь.

Впрочем, восхищаться техническим новшествам оставалось лишь той части сознания, что не концентрировалась на магических формулах, ботанике и гомункологии. Определённая часть имевшейся информации была знакома некромагичке, уже достаточно давно ухаживавшей за домашним рипсалисом, однако девушке хотелось отойти от уже знакомых шаблонов. А именно, создать несложного самостоятельного уродца с крайне примитивной программой. Понятное дело, что за полчаса такие вещи не делаются. По крайней мере, не студентками-третьекурсницами. Но это не значило, что не стоит и пытаться. Как раз наоборот.

Кто ничего не делает, не ошибается. А учатся люди, не в последнюю очередь, именно на ошибках.

Маленький шаг к совершенству, сделанный сейчас, лучше, чем большой шаг, существующий лишь в планах. Ведь никто не знает, суждено ли планам когда-либо стать реальностью. А крохотный шажок всего через полчаса станет свершившимся фактом.