Витте

Профессор Константин Петрович Победоносцев, обер-прокурор Святейшего синода Русской православной церкви, был крупнейшей фигурой из всех окружавших в то время царский престол. Высокодаровитый человек, правовед выдающейся учености, он страдал тем недостатком, каким и ныне страдают многие почтенные юристы, а именно: полным отсутствием творческого жизненного начала. Относясь ко всему остро критически, необыкновенно сильно и ярко живописуя язвы государственного и общественного устройства России, ничего конструктивного предложить он не мог. Это свойство его ума отмечено в заслуживающих доверия мемуарных источниках, например, воспоминаниях Е. М. Феоктистова, откуда взята следующая цитата: «По-видимому, он полагал, что, излив свои сетования, он сделал все, чего можно от него требовать, и затем остается только уповать на милосердие промысла. Конечно, трудно было согласиться с этим; Константину Петровичу возражали, что бездействие правительства должно привести Россию к страшным бедствиям, — в ответ на это он приводил странный аргумент, он указывал на то, что никакая страна в мире не в состоянии была избежать коренного переворота, что, вероятно, и нас ожидает подобная же участь и что революционный ураган очистит атмосферу. Хорошее утешение! Однажды кто-то весьма основательно заметил ему на это, что если все государства подверглись революционным потрясениям, то не было еще примера, чтобы правительство, так сказать, включало революцию в свою программу, считало ее таким неизбежным явлением, с которым бесполезно бороться»¹⁰⁸.

Твердая жизненная позиция К. П. Победоносцева внушала уважение, а ум и образованность делали общение с ним полезным и приятным. «…Из всех государственных деятелей России, — писал С. Ю. Витте, — с которыми мне пришлось иметь дело во время моей, хотя и недолгой государственной карьеры, но столь разнообразной по различным событиям, случавшимся во время моей государственной деятельности, Константин Петрович Победоносцев был человек, наиболее выдающийся по своему таланту или, вернее, не столько по таланту, сколько по своему уму и образованию; мне было гораздо приятнее беседовать с Победоносцевым, гораздо приятнее, нежели со всеми остальными моими коллегами и другими государственными деятелями России, с которыми мне приходилось встречаться»¹⁰⁹.

В начале XX века звезда Константина Петровича начала закатываться. У молодого царя он не пользовался таким авторитетом, как у его отца. 12 мая 1901 года в дневнике генеральши А. В. Богданович появляется запись: «Вчера встретила Победоносцева. Выглядит он совсем больным, высохшим. Он очень самолюбивый человек, любит доминировать, а за последнее время он у царя никакой роли не играет, влияния у него нет никакого, потому и сохнет»¹¹⁰. Но в середине и второй половине 1890-х годов влияние обер-прокурора Синода на императора было еще велико.

Поход против С. Ю. Витте «дворяне-дегенераты» открыли в 1896 году, когда предводители дворянства 27 губерний подали царю записку с резкой критикой проводимой им экономической политики. 9 января 1897 года Николай II распорядился, чтобы министр финансов дал ответ по всем пунктам предъявленных обвинений. Так появилась знаменитая работа под названием «Замечание министра финансов С. Ю. Витте на записку губернских предводителей дворянства о нуждах дворянского землевладения»¹¹¹. Она была подготовлена и представлена императору не ранее апреля 1897 года. Ленинградский историк Юрий Борисович Соловьев называет ее в числе «наиболее важных и значительных документов», когда-либо вышедших за подписью С. Ю. Витте¹¹².

Когда дворяне домогались всевозможных льгот и казенных субсидий, они козыряли тем, что реформой 1861 года их обобрали — лишили не только дармового труда крестьян, но еще и земли, которую они совершенно искренне считали своей частной собственностью (хотя в своей сущности они имели на нее лишь феодальное право собственности). С. Ю. Витте уверял Николая II, что главная причина кризиса дворянского землевладения состоит не в этом, равно как и не в тарифной политике и не в железных дорогах, а в том, что многие помещики не только не могут, но еще и не хотят рационально вести хозяйство. Они слишком привыкли широко жить за чужой счет. Министр финансов противопоставил «диким помещикам» (выражение M. E. Салтыкова-Щедрина) средней полосы России прогрессивных дворян северо-западных и юго-западных районов страны, очень удачно приспособившихся к новым временам и даже ставших как бы их составной частью, а вовсе не инородным телом.

Воззрения С. Ю. Витте на причины кризиса крупного российского землевладения, в целом правильные, все же несли оттенок излишней пристрастности. Указав на прогрессивное хозяйство дворянских латифундий западных и южных губерний как на образец, министр финансов несколько хватил через край — многие передовые помещичьи экономии, паразитируя на земельной нужде крестьян, широко применяли архаичную отработочную систему.