Витте

Заседания Особого совещания протоколировались. По понятным причинам все протоколы были засекречены, но после падения самодержавного режима, уже в 1917 году, В. В. Водовозов их разыскал и опубликовал в журнале «Былое». Если судить только по этим документам, император в ход дискуссии почти не вмешивался. Чаще других выступал председатель правительства. Он говорил, как бы наседая на царя, сидевшего радом с ним, все время стоя, жестикулируя иногда одной, а и иногда и двумя руками, «…а царь сидел, несколько пригнувшись к столу, точно пришибленный властным министром»¹⁷³. Именно С. Ю. Витте фактически и открыл совещание изложением сути обсуждаемой проблемы: каким должен быть избирательный закон в Государственную думу. «Речь его меня поразила, — писал граф И. И. Толстой, — та определенность и ясность преследуемой цели, к которым я уже привык, когда наш председатель излагал мысли, признававшиеся им важными, как бы не существовали вовсе, оставалась только обычная, хотя и смягченная, резкость выражений»¹⁷⁴.

В том своем запомнившемся графу И. И. Толстому выступлении он указал на одно прискорбное обстоятельство — революция уже распространилась за пределы больших городов и полным ходом идет в деревню. Водворить элементарный порядок невозможно, когда войско находится за 12 тыс. верст от мест событий. К тому же неизвестно, насколько оно окажется лояльным. Между тем Закон от 6 августа 1905 года, почти в точности скопированный с Земского положения 1864 года, давал выборные преимущества крестьянству, которое теперь, как уже выяснилось с полной очевидностью, поддерживает революционные партии и участвует в них. «Конечно, — заявил председатель Совета министров, — нельзя спорить против того, что выборная система по закону 6 августа наилучшая, но она неосуществима. Нужно дать такую Думу, которая не обратилась бы в Учредительное собрание. Весь вопрос в том, имеем ли мы возможность прекратить смуту силой или же необходимо вступить на путь нравственного успокоения. Можно ли рассчитывать на успех в первом случае? Вне больших городов об этом нечего и думать: мы не располагаем достаточным количеством войска. Поэтому мы не можем отсрочить созыв Думы и должны принять тот принцип, который наиболее удовлетворит все население, весь народ, а не тот, другой или третий его элементы. Затем необходимо как можно скорее созвать Думу»¹⁷⁵.

Из членов правительства самым большим оптимистом был министр торговли и промышленности В. И. Тимирязев: «Нельзя закрывать глаза и говорить, что нет у нас рабочего вопроса. Напротив того, не подлежит сомнению, что социалистические идеи вполне ясны и доступны для рабочих. По-моему, когда мы достигнем созыва Думы, то рабочие в ее составе будут социалистами — да, но революционерами — нет. Социалистические учения неотразимы и имеют приверженцев во всех парламентах. Мирный и даже полезный труд этих лиц известен. Поэтому нечего опасаться представителей рабочего класса в Государственной думе»¹⁷⁶.

На призыв сенатора Э. В. Фриша включить представителей от рабочих в общую губернскую курию последовала раздраженная реплика С. Ю. Витте: «Куда же собственно, включить рабочих? В города или в села? Если в города, то они будут отданы рабочим на съедение. Наконец, где останутся железнодорожные рабочие и занятые на фабриках, находящихся вне городов? Включить же в число избирателей всех лиц, кто живет своим трудом, равносильно признанию всеобщего избирательного права. Никоим образом нельзя удовлетворить по цензовому принципу те классы населения, которые ценза не имеют. Если согласиться на это, то весь закон будет основан вообще не на принципе, а на произволе»¹⁷⁷.

Проект общественных деятелей С. Ю. Витте во всеуслышание объявил самым справедливым. Еще бы — 4 ноября 1905 года всеобщее избирательное право было даровано Финляндии. «Империя Российская держится не сословиями, а народом, крестьянством, — рассуждал С. Ю. Витте. — Значит, с принципиальной точки зрения один только второй проект (проект общественных деятелей. — С. И.) представляется правильным. То, что правильно, всегда просто, потому что в нем нет искусственности… Но у меня есть опасения, проистекающие из условий настоящего времени. Когда я рассуждаю умом, я склоняюсь в пользу второго проекта, но когда я действую по чутью, я боюсь этого проекта. Следует иметь в виду тревожное состояние населения, которое мы не в силах успокоить по крайней мере еще в течение нескольких месяцев. Администрация дезорганизована, на нее трудно положиться. Помещики переходят на сторону порядка. Укажу на Родичева (Федор Измаилович Родичев, один из вождей кадетской партии. — С. И.) — имущего революционера: что он говорит в своих последних речах? Он советует то, что может говорить только самый истый консерватор»¹⁷⁸.