Витражи войны

– Моя императрица, я отдал молодость, здоровье и силы на службе вашего деда и отца. Думал, умру героем, но живу скотом и псиной. Хату мне выдали ветхую, без сил, как и я. Поля поросшие травой. От моей хаты слишком далеко идти до поля. Я прошу вас о помощи.

– Я вас услышала. Феодосий, отправь этого человека в деревню старцев.

– Благодарю вас! Да благословит вас Бог и Богиня, – старик заплакал и чуть ли не бил челом в пол.

– Следующий, – Софья развернулась и вернулась на свой красный бархатный трон, проигнорировав мракобесные слова.

– Моя императрица, – тучная женщина с ребенком возле ноги вышла вперёд, – мой муж ушел на войну вместе с вашим отцом. Он не вернулся. А он был единственным кормильцем в семье. Наши запасы злота исчерпали себя за эти два года. А работа в поле не способна покрыть наш голод. Мы вас просим, помогите нам хоть чем-то.

– Казна выплатит вам пятьдесят золотых монет за исчезновение кормильца. Но не более, – ровным тоном проговорила правительница.

– Моя императрица, я благодарна за это, но этого слишком мало, – женщина сжала кулак на сердце и мотала головой. – Боюсь, следующую зиму мы не проживём.

– Так найдите работу, отправьте мальчишку в наймы. Государство вам должно лишь за кормильца, остальное в ваших руках, – секретарь будто прочитал мысли Розали. Та, в свою очередь, склонила голову в подтверждении слов Феодосия.

– Благодарю, моя императрица, – тучная женщина, услышав остаточный ответ, поклонилась, хотя явно не была рада данному раскладу, и удалилась из зала.

– Следующий.

В центр комнаты вышел небритый мужчина. За ухо он тащил девочку. Она буквально висела на ухе.

– Моя императрица, эта прошмадовка, простите меня, обкрадает честный люд. Она имеет цупкие пальцы, которыми хватает последние огрызки, простите меня, у людей изо рта. Она воровка, простите меня.

– Что вы хотите? – напряглась девушка, щёлкнув пальцами, давая знак страже, чтобы они были готовы ринуться на просящего.

– Чтобы вы отрубили ей пальцы, простите меня.

– Прошу, моя императрица! Это мой дядя. Он сумасшедший! – Пищала девочка. Её глаза превратились в ягоды калины от слёз.

– Это отродье, простите меня, врёт. Ей нужно язык вырвать!

– Стража, отправьте мужчину в узилище1, а ребенка домой, – Софья не долго думала, что делать.

– Нет! Нет! – Начал верещать мужчина. На него набросилась охрана и уволокла. Девочке Феодосий дал медную монету для того, чтобы она приложила её к фиолетовому уху.

– Следующий.

– Следующим идёт посол с Урсулии! – Объявил советник.

Толпа начала перешептываться и неспокойно оглядываться. Для них это было необычным. Люди с той части Империи не смели приезжать без разрешения и особого повода сюда. Они считались буйным смердом, что не достойны аудиенции даже с секретарём. И раз приехал посол к самой государыне, что-то случилось.

Вышла из люда девушка. Совсем молодая. Рыжая, как ведьма окаянная. Вся в лохмотьях мужских. Сапоги явно были ей велики, потому что она шлёпала ими при ходьбе. Она двигалась рвано, дергалась от любого движения со стороны Софьи и стражи. Если бы только сидящая на троне подошла к гостье поближе, она увидела бы, что посол трясётся

– Моя императрица, – начала она тоненьким голоском, падая на колени, – я гнала лошадь со всех ног день и ночь, лишь бы вы приняли меня, выслушали и приняли мудрое решение.

– Для начала назовись, – секретарь произнес это серьезным тоном.

– Моё имя Елизавета Бориславовна Хмель. Мой отец Борислав Евдокиёвич Хмель. Он является…

– Мы знаем, кем являлся твой отец, но не знали, что у него есть дочь, – Феодосий перемялся с одной ноги на другую, иногда бросая вопросительный взгляд на Софью.

– Я, по вашим законам, внебрачная старшая дочь. И я приехала взывать к вашей мудрости и милости.

– Чего ты хочешь? – Софья положила локти на подлокотники, а руки сцепила в замок. Тулуп немного наклонила вперёд, чтобы чувствовать тепло своих ладоней на чреве.

Елизавета уткнулась лбом в ступеньки.

– Прошу вас освободить Урсулию. Прошу вас позволить ей существовать, как независимое и вольное государство.

На секунду в зале повисла напряжённая, будто мертвая, тишина, а потом народ занялся хохотом. Особо дерзкие посмели свистнуть. Софья откинулась назад, усмехаясь. Большее она себе не позволила.

– Прошу вас! – Хмель подняла голову. – Вы знаете, что мой люд не станет корится вам. Прольётся кровь. Жены станут вдовами, дети сиротами, а матери умрут от горя. Спасите народ. Позвольте им жить вольными людьми.

– Узнается в тебе хмельная часть отца, вот только он умер, пытаясь добиться свободы силой. А ты мудрее его, просишь для начала, – Розали говорила спокойно, осматривая посла.

– Моя императрица, надеюсь на вашу снисходительность.

– Зря. Милая, наивности тебе не одалживать. Урсулия часть Империи.

Девушка приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но слов не находилось. Красные глаза слезились, а едва розовые губы подрагивали.

– Мой ответ ясен. Но я позволю тебе оставаться во дворце столько, сколько пожелаешь.

– Но, моя императрица…