Витой Посох. Время пришло

– Боги дадут, так увидимся еще не раз, – усмехнулась ведьма. – Все. Спать пора. Иди отдыхать!

На следующий день мастер поговорил-таки с Ареном и узнал у того все обстоятельства истории с Кертом. Юноша многое недоговаривал, но Нэдри теперь понимал все недомолвки и только задумчиво кивал. Ученик сделал все, что обещал, и сам вошел в силу, не допустив промашек. Теперь на какое-то время их пути вновь сошлись, но время покажет. Что будет дальше, то и будет.

После обеда Карада сама сообщила молодым, что считает необходимым отправиться им вместе с Лоданом в столицу. На удивление, отпирались супруги недолго, Арен сдался первым. Альну пришлось уговаривать дольше, но ведающая убедила и ее, сославшись на то, что такой рукодельнице и певице более пристало жить в приличном городе, чем в захолустье, да и подрастающей дочери в столице она сможет дать хорошее образование. Нэдри поддакивал, хотя не очень представлял, как это можно устроить. Собираться начали тут же, но без спешки.

Под конец месяца, когда все было обговорено и почти все вещи упакованы, в одну из ночей разыгралась страшная буря. Ураганы зимой не более часты, чем снегопад летом, хотя изредка случалось и такое. Возможно, дело повернуло к весне с ее переменчивой погодой. Лодан представил, сколько деревьев повалила буря в лесу, и решил, что затягивать с отъездом не стоит, привычные пути могут оказаться завалены буреломом, и придется искать обходные.

К утру от урагана не осталось и следа, даже ветер у земли почти стих, только рваные тучи мчались по небу, как клубы дыма от лесного пожара, а солнце проблескивало меж них всплесками огня. На душе было тревожно.

После завтрака Лодан решил вместе с Карадой напоследок прогуляться к морю. Пока они шли через деревню, редкие встречные шарахались от них, стараясь скрыться побыстрее, в глазах людей стоял страх. Это показалось странным – ведьму, конечно, слегка побаивались, но давно привыкли к ее присутствию. Мастера в деревне тоже знали, а если кто и не знал, то не было резона бояться немолодого охотника с холмов, каким он выглядел.

Море еще не успело улечься после ночного шторма. Тугие валы катились вдоль берега и били в каменную гряду, уходящую в море западнее поселка. Ледяной припой разломало штормом и выбросило крошево далеко на прибрежную гальку. Даже в сильную стужу море замерзало лишь вблизи берегов, пока волнение было слабым.

На берегу тоже оказалось безлюдно, хотя это как раз не удивляло. Деревня испокон веков жила не за счет морского промысла, а выращиванием злаков и овощей за прибрежной грядой холмов.

– Страх, – внезапно произнесла Карада. – Они всегда боялись чужих людей, чужого уклада, считая, что все чуждое может нести только зло. Боялись и ненавидели себя и всех за этот страх.

Лодан изумленно посмотрел на ведающую, но та, казалось, не заметила этого.

– Из страха перед любой силой они готовы преклониться перед ней, чтобы та не причинила им вреда. Но в глубине души будут ненавидеть ее и себя за этот страх. Страх убивает душу надежнее, чем кинжал убивает тело. В душе пораженного страхом нет ни радости, ни сострадания. Такой человек и живет только потому, что боится смерти. И не зря боится, – криво усмехнулась ведьма. – Чаще всего эта смерть уже навсегда. Подобная душа больше ничего не может дать миру.

Кажется, мастер начинал понимать, к чему клонит этот разговор Карада, но перебивать не стал. Последующие слова подтвердили его догадку.

– Потомки не отвечают за дела предков, если они изменят свой путь. У них был шанс и, видимо, не один за прошлые времена. Но они опять испугались, никто не смог пересилить страх и прийти на помощь чужому. Теперь живут в ожидании конца…

Повисло тяжелое молчание.

– А как же дети? – подал голос Лодан.

– Если родители не успели заразить их своим страхом, они смогут выжить, – пожала плечами Карада. – Как они похожи на дорцев, – бросила она.

– Почему?!

– Не все дорцы таковы, но многие привыкли слепо преклоняться перед силой. Поэтому они и противны мне, – засмеялась ведьма.

Ее громкий смех жутковато прозвучал на пустом берегу.

– Ладно. Пора домой! Вам бы надо собираться. Если погода завернула к весне, недалеко и до распутицы.

– А ты? – решился спросить мастер еще раз.

– Что я? Мне тоже надоело тут. Уйду, как тепло станет.

– И хозяйство бросишь?

– Новое наживу. Ведающую с работником везде примут. Хранов я завела лишь ради Альны с дитем. Вот и послужат заодно.

В конце декады сани с Сованом, Альной и Ниссой, запряженные на этот раз всей четверкой хранов, тронулись в путь. Арен и Лодан поспевали за ними на лыжах. Прощаясь, Карада сунула мастеру увесистый узелок со своими сбережениями. Тот хотел отказаться, но ведьма беззаботно заявила, что это не ему, а детям. Нэдри не посмел противоречить, тем более что у Арена с Альной и правда денег почти не было. В этих краях они не очень и требовались, а в столице как раз наоборот.

Со стороны Нарита снег уже осел, и сани едва дошли до какого-то небольшого городка. Сован налегке отправился в обратный путь, а путешественники пошли искать постоялый двор.